|
Так называемые перфекционисты, они добросовестны и обязательны. Но у них всегда высокие амбиции и болезненная восприимчивость к критике. Плюс потребность в постоянном признании и одобрении. Они, увы, нередко затрудняются в ситуациях, требующих выбора. Люди, которым присущи такие качества, менее всего способны защитить себя от чрезмерных требований окружающих и обременительных задач. И от чувства вины за то, что не всегда могут справиться с ними. А в итоге возникает разлад с самим собой.
Михаил призадумался. В самую точку… Милое дело… Если бы в соседней аптеке проводили конкурс на звание самого постоянного покупателя, Каховский бы точно стал победителем. — Не будем говорить о здоровье, — часто отвечал он на вопросы о самочувствии. — Как можно говорить о том, чего нет? Любочка… Вероятно, как раз то, что требовалось… Не исключено. Михаил с некоторых пор просто не мог оставаться один и без конца пытался найти хотя бы случайного и временного собеседника. Наталья не годилась, Алина мала… Приятели явно стали презирать его за успехи. Возможно, они просто завидуют. Собеседником стала бирюзовая Любочка. В конце концов, не все ли равно!.. Вроде дорожного попутчика. Так Каховский теперь пытался все объяснить самому себе. Любовь учитывать не хотелось.
Ничего особенного, кажется, в тот памятный и проклятый день не произошло. Все было как обычно. Например, сучка-секретарша, которая всегда ездила вместе с Михаилом, нежданно-негаданно по уши втрескалась в залетного иностранного журналиста, еле-еле бормочущего по-русски, зато щеголяющего в шикарных шмотках и благоухающего духами. Эта маленькая дрянь сразу перестала интересоваться делами и начала постоянно исчезать в комнате иностранца, откуда ее ни за какие коврижки не дозовешься. Не ломиться же в дверь к голландцу или немцу, кто он там был… В тот день Каховский вконец озверел и пригрозил увольнением: найти хорошую секретаршу на такие деньги — проблема нехитрая. Конечно, тут же начались слезы, истерика, иностранец даже приплелся объясняться… Ему-то что? Свои жена и сын имеются, как выяснилось. Просто зарез… И во всем виноваты, конечно, женщины и еще раз женщины. Да, совершенно правильно Михаил терпеть их не мог. По его представлению, все бабы делились на три категории: модницы, влюбленные и те, у которых болеют дети. Поэтому представительниц прекрасной половины человечества на работу Каховский старался не брать. Ни одна из этих категорий Михаила не устраивала, а оправдать его слабых надежд на оригинальность и самобытность никому из женщин до сих пор не удалось. Наоборот, многие из них ухитрялись совмещать в себе качества всех трех разрядов. Сотрудницы его фирм без конца по уши влюблялись, носили туфли на чудовищных каблуках, донельзя откровенные платья в облипочку с вызывающими декольте, а их дети вечно болели. Сегодня — корь, завтра — ветрянка… И в офисе никого нет… — Простить ей… Не надо уволить… Вы богат… — мирно, ласково и заискивающе бормотал иностранец. — Дама любить… Михаил не понял, что тот имел в виду: то ли он сам любит дам, то ли они без него вечно без ума… Или только одна эта дурында… — А давай поедем вместе сейчас на лыжах! Прошвырнемся! — внезапно предложил он иностранцу и прищурился. — Закорешим! Это мысль, очень мысль… И пусть весь мир подождет! Тот просиял — что-то понял. И сообразил, что это — путь к примирению. И его дама не потеряет место работы… Та лыжная прогулка оказалась довольно паршивой идеей… Но самое лучшее — поступать не задумываясь. Каховский так и поступил, хотя улыбки немца или голландца тоже не принял. Он вообще мало что в своей жизни принимал. Его любимая и единственная реакция на окружающий мир заключалась в двух словах: — Не годится! И он отвергал: пиар-статьи, сотрудников, новые связи, сомнительные, на его взгляд, договора… Предложения о сотрудничестве, приглашения в другие фирмы, просто в гости. |
