Профессор беспристрастно ответил:

     — Как я уже сказал — мы чужие люди. Я просто лицо, перед которым можно выговориться. Продолжайте.

     — Я стала сомневаться, потому, что не была уверена, так ли он мне нравится, как казалось вначале, если вы понимаете, что я хочу сказать. Сегодня вечером он хотел, чтобы мы куда-нибудь сходили. Он был очень настойчив, и я согласилась. Мы пошли в «Тауэр Тизл» — это гостиница, неподалеку отсюда. — Беатрис глубоко вздохнула. — Том съел все сэндвичи, совершенно не думая обо мне, только заметил, что мне еще удастся перекусить. И я поняла, что совсем не люблю его. Согласитесь, что такого трудно полюбить. — Она бросила быстрый взгляд на Гиза. Лицо его оставалось абсолютно непроницаемым. — Потом он сказал, что пришло время подумать о нашем будущем. Ему понадобится финансовая поддержка, чтобы купить практику, и папа в этом может оказать большую помощь. Он даже предложил для начала использовать и мамино имя, а потом принялся описывать, как будет выглядеть объявление о нашей помолвке в «Телеграф». Я сказала, что не хочу выходить за него замуж. Да он по-настоящему и не делал мне предложения. Мое согласие он считал само собой разумеющимся. На мой отказ он только рассмеялся. — Беатрис фыркнула и добавила: — А я так не хочу.

     — Ну, это естественно, — согласился профессор. — Этот... Том, по-моему, удивительно толстокожий субъект, — спокойно поддержал ее Гиз. — Вы часто встречаетесь с ним во время работы?

     — Да нет, не очень. Я весь день здесь, а он работает в палатах. Но он звонит, и мне приходится отвечать, потому, что это может оказаться кто-нибудь из профессоров, которому понадобилось горячее молоко с сэндвичами.

     — Горячее молоко? — Профессор был несколько удивлен.

     — Ну, многие из них уже немолоды и забывают сходить поесть или съездить домой, пообедать. Я думаю, профессора все такие — несколько рассеянные... — Она испуганно взглянула на Гиза. — Ой, вы же сами профессор, раз участвуете в завтрашнем семинаре.

     — Ну да, я профессор. Но должен вас заверить, что мне не понадобится горячее молоко. Кстати, вы напомнили мне, что мы еще не поужинали.

     — Я не хочу, — начала Беатрис, но, заметив, как он насмешливо приподнял бровь, быстро добавила: — Спасибо. Было бы замечательно, если бы мы могли поехать в какое-нибудь тихое место. Я не одета для ужина в ресторане. Вы хорошо знаете Лондон?

     — Думаю, что разберусь, — заверил профессор. — Надевайте пальто.

     Она быстро собралась. Гиз выключил камин, оставил гореть одну настольную лампу и открыл дверь. Когда они спускались вниз, в доме уже было тихо. На улице стало еще холоднее. Он взял ее под руку, и они пошли к автомобилю, припаркованному за углом.

     — Так вы на машине? — протянула Беатрис, любуясь огромным «бентли».

     Она села и устроилась поудобнее. Они неторопливо проехали через двор.

     — Пока я в Лондоне, мне нужно посещать еще несколько больниц, а машина экономит время.

     Беатрис сидела тихо; она сразу поняла, что Гиз прекрасно знает Лондон. Профессор ехал уверенно и остановился у пассажа «Канден». Вышел сам, помог выйти Беатрис, оплатил стоянку, и они пошли к ресторану.