|
— Мой друг, — прервал мои попытки Лермонтов, — избавьте меня от скучных откровений, они заинтересуют только объект ваших чувств… — Но я не посмею столь скоро признаться ей… — попытался возразить я на его иронию. — Ни слова больше! — Мишель состроил умоляющую гримасу. — Или прикажете мне утопиться в ваших болотах? — Не могу понять, почему уезжая, она выглядела столь взволнованной? — недоумевал я. — Она была бледна и, кажется, напугана… Испустив страдальческий вздох, Лермонтов чётко произнёс: — Припоминаю, вы упоминали о редких книгах в вашей семейной библиотеке, позволите взглянуть? Не смея возразить, я направился в библиотеку… Надеясь, что госпожа Панарёва ещё не проснулась, и мне удастся избежать нежелательных бесед.
Не смогу описать свои чувства, когда я увидел на полу тело Панарёвой. На спине её светлого платья алело кровавое пятно. Рядом лежал окровавленный белый платок. — Нетрудно догадаться, что Панарёву ударили кинжалом в спину, — задумчиво произнёс Мишель, — потом убийца вытер кинжал платком… Тело уже остыло, значит, убийство произошло ночью, когда все гости разошлись по комнатам… Лицезреть убийства стало для меня привычным делом, но насильственная смерть родственницы в моём доме вызывала непреодолимый ужас. Признаться, я не испытывал тёплых чувств к Панарёвой, я не видел её четыре года. Возможно, я даже испытывал к неприязнь к тётке из-за её вражды с Анной. Наверняка я стану подозреваемым в убийстве… Подозрение читалось и в проницательном взоре Мишеля. Я собрался злобно высказаться, но всё же сумел благоразумно сдержаться. Мне оставалось лишь пригласить местных жандармов. Ожидая визита полиции, я решился немного поразмыслить об убийстве. Окинув взором комнату, я подошёл к окну, которое оказалось плотно закрыто. — Вы полагаете, что убийца залез в окно? — иронично поинтересовался Мишель. — Вынужден вас огорчить, убийцу должно искать среди ваших гостей… — Вы решили сыграть роль сыщика, мсьё Видок<sup></sup>? — в тон ему произнёс я. — Право, мне не до шуток! — Я не преувеличиваю свои способности, — ответил Мишель, посерьёзнев, — и уверяю вас, не тратьте понапрасну время на поиски уличного злодея… Посудите сами, кто сумеет просидеть среди болот в ожидании ночи, дабы лишить жизни вашу тётушку, какой бы неприятной особой она бы ни была. Убийца среди ваших близких… Простите за резкость, но даже самые милые и приятные гости могли желать смерти госпоже Панарёвой. Тут я не смел спорить, Лермонтов оказался прав.
Мы с Мишелем и сельским жандармом провели обыск комнат, в которых останавливались мои гости. Слуги ещё не успели сделать уборку, и комнаты к удаче сыщиков оказались нетронуты. Вскоре Мишель обнаружил тонкий кинжал в одной из комнат, спрятанный в ногах кровати под перинами. — Кинжал чист, — я осмотрел находку в руках полицейского, — всё верно, его вытерли платком, который мы нашли в гостиной… — Чья это комната? — кратко спросил меня жандарм. Я попытался вспомнить… — Княжны… — нехотя прошептал я, — как убийца сумел подбросить ей кинжал? Местный жандарм, ни разу не видавший убийства сконфуженно ответил: — Не могу знать, виноват… Нам оставалось дожидаться городских жандармов. — Вы уверены, что кинжал подбросили? — спросил меня Мишель. — Несомненно! Комнаты не запираются! — ответил я. — Не могла же княжна совершить убийство? — Чем вызвана ваша уверенность? — спросил Лермонтов сурово. |
