И в который раз я спрашивал себя, что я тут делаю, и что меня ждет дома… если доберусь. Отпуск, если подобный развлекательный вояж кто-то смог бы обозвать отпуском, в принципе, еще не кончился. После всего что пришлось натворить, по местным законам светит пожизненное, а Пеликанчик и слушать не будет: коли сам не застрелит, сдаст без разговоров. Для группы Лис потерян, самодеятельность хуже предательства, обсуждению не подлежит.

Очевидно, в конце концов, дед поверил, что я не собираюсь снимать с него скальп, и не то чтобы оттаял, а вернулся в свое обычное потустороннее состояние. После того как мы продолжили путь, я пытался засечь ориентиры, по которым он нас вел, но толку не добился. Выяснил только, что сам он тут тусовался неоднократно, но без Аниты и ему ловить нечего, будет ходить по кругу.

С Анитой, впрочем, дело, по моим наблюдениям, обстояло не лучше: мы брели если не по кругу, то точно по спирали. Я сказал об этом Пенчо, когда мы второй раз пересекли пересохшее устье ручья. Дед в ответ набил за щеку трухи из кулька и сказал, что Анита знает.

— Раньше ее бабка приходила сюда, а до нее — двоюродная бабка матери. Меня тогда не было на свете, — Пенчо присел на кочке, выплюнул темно-коричневый сгусток слюны.

— И что они искали?

Честно сказать, после стольких дней напускной таинственности, я не особо надеялся на ответ. Гораздо больше меня занимало ноющее плечо и полное отсутствие жратвы. При известном старании я бы мог подстрелить птичку или что-нибудь покрупнее, но шуметь мне не очень хотелось. Чем глубже мы забирались, тем чаще натыкались на вывороченные корни, комья жирной земли; дед сказал, что это пекари, самостоятельная лесная свинка. Минут десять шли по оленьей тропе, пока она не свернула в сторону. Оставалась последняя плитка шоколада и не больше литра воды. Пенчо обходился тонизирующей жвачкой, а на рацион его тетушки я бы не посягнул. Лучше закусить игуаной. Пару штук мы встретили на камнях.

— Золото искали, — просто ответил старик. Я не поверил своим ушам.

— Золото?! Так вся кутерьма из-за денег?

Он глубокомысленно шевелил дряблыми челюстями, от наркотика тусклые глаза постепенно набирали прежний горячий блеск. Инна, которая, как всегда на отдыхе, становилась ребенком, устроилась в сторонке на корточках и ковыряла палочкой землю.

— И как, нашли что-нибудь? — Я не мог удержаться от иронии: возле моего ботинка валялась покрытая паутиной пивная бутылка.

— Нашли, — так же просто ответил Пенчо. — Здесь были тайные святилища майя. Но глупые женщины ошибались, они думали, их зовет золото. Они слышали дыхание Всемогущего, а принимали его за запах металла. Была война, на этой земле пролилось так много крови…

— Зачем тебе девушка, если Анита покажет тебе клад и без нее?

— Я знаю, где золото. Анита приводила меня четырежды, и четырежды боги позволяли мне взять малую долю.

Сперва я подумал, что он бредит. Потом вспомнил пустой самолет и пачку в пять тысяч евро.

— Те, кто на нас напали, они тоже искали клад? — Он пожал плечами.

— Те американцы, которых вы убили в Берлине? — Пенчо уперся затылком в шишковатый ствол, ослабил завязки рюкзака. За щелочками контейнера шевелилась Анита. Я представил, как она подносит к дыркам нос, чтобы вдохнуть свежего воздуха.

— Сомневаюсь, — он помедлил. — Возможно и так. Они искали Инну Кон.

— Зачем?

Пенчо приоткрыл щелочки глаз, чуть напрягся. Старый леший засекал опасность быстрее меня. Мы организовали привал в самой верхней точке пологого узкого холма.