| — Даже если ты и покинешь трон, то снова будешь мечтать завоевать его. И снова ринешься в битву, презрев смерть. Никто не спорит — выбирая между ядом и мечом, ты выберешь клинок и заговору предпочтешь честный поединок.— Так о чем мы тогда говорим? — пожал плечами Кулл. — Пусть все остается, как есть.— Хорошо, — согласился пикт. — Но вспомни о бежавшем из Грондара Кос-кри, которому ты дал кров сегодня. Где-где, а в этом диком крае никто не признает ничьей власти. И все-таки там нашелся Непостижимый Алкерз, истребивший друзей и родных изза необузданной жажды стать вождем нескольких жалких племен. Даже там дикари бьются за право казнить и миловать! Так что, Кулл, и впрямь хватит уже говорить об этом. Но, направляя меня к тебе, Ка-ну дал мне один совет: «Будь настороже, Брул. Всегда, во всем, со всеми. Потому что ты не должен допустить, чтобы король Валузии погиб».Кулл устало вздохнул и махнул рукой. В комнате вновь стали слышны шелест деревьев и тяжелые шаги стражников. Ночная тьма настойчиво вытесняла из покоев тусклый свет уже начавших чадить настенных факелов.— А если ты устал, Кулл, то тебе пора передохнуть и сменить обстановку, — произнес Брул, поднявшись с кресла. — И лучшее средство от усталости — охота. Ни придворных, ни предателей. Среди отрогов Залгарских гор водится много оленей.Кулл взглянул на друга и, улыбнувшись, молча кивнул.* * *Всю жизнь спавший с чуткостью зверя, Кулл проснулся от прикосновения упавшего на лицо первого солнечного луча. Вырвавшийся на волю золотой шар затмил сиянием не успевшие спрятаться звездочки. Дежурный стражник подложил в костер новую охапку хвороста, и взметнувшийся ввысь огонь напомнил Куллу о только что прерванном сне. Ему опять снилась молодость, картины из прежней варварской жизни. Неясные, неуловимые блики минувшего — запах, цвет, звук. Прошлое всегда жило в нем, существовало независимо от воли Кулла, пряталось в нем, подобно бродяге, скрывающемуся по подвалам и закоулкам от преследований уличной толпы. Гудящее пламя ночных костров, обжигающие пальцы куски жареной оленины, дурманящий запах лесной травы, пьянящий не хуже крепкого вина, хруст треснувшей под лапами неведомого зверя веточки — все это пряталось в его снах, скрывалось за суетой бесконечных церемоний, за пестротой расшитых золотом костюмов, за выщербленными временем дворцовыми стенами.Уже три дня король с Брулом и небольшим отрядом Алых Стражей путешествовали по густым зеленым рощам Залгарских предгорий. Жара разогнала лесных обитателей по укромным местам, но пара красавцев оленей стала достойной наградой усталым охотникам. О государственных делах никто ни разу не заикнулся — воины короля старательно выполняли указание Брула. Сидя у костра, они вспоминали веселые и загадочные истории из своей жизни, наперебой рассказывали друг другу байки, состязались в мастерстве и быстроте приготовления жаркого. И, понятное дело, дружно опустошали вместительные бурдюки с добрым вином.Все чаще и чаще король ощущал в себе прежнего Кулла — варвара, вольного жителя гор и лесов, сильного и ловкого хищника. Однако порой вспоминался ему и недавний разговор с Брулом, так сильно разбередивший его душу…Кулл легко вскочил на ноги, облачился в легкие доспехи и улыбнулся, взглянув на крепко спящего пикта. «Что ж, пусть спит, — решил он. — А я, пожалуй, с удовольствием поброжу в одиночестве». Взяв меч и два небольших копья, атлант бесшумным пружинистым шагом направился в сторону ближайших утесов. Через несколько шагов, словно вынырнув из-под земли, перед ним появился высокий молодой воин — один из лучников, выставленных в ночной дозор. Почтительно кивнув королю, юноша вопросительно посмотрел на него.— Когда Брул проснется, передашь ему, что я отправился по срочным государственным делам, — произнес Кулл заранее приготовленную фразу, стараясь придать своему лицу как можно более серьезное и озабоченное выражение. |
