- Оно, конечно, любопытно посмотреть, в какую авантюру он ввязался на этот раз, - но ждать две недели? Лично у меня нет такого времени.

 - У меня, честно говоря, тоже, - отозвался Люк Скайвокер. - Кстати, Лея, раз уж зашла речь о секретных проектах, должен тебе сообщить, что завтра вечером у меня встреча с Мон Мотмой. Она тоже не сказала, по какому поводу она хочет меня видеть. Наверное, какое-нибудь спецзадание, не иначе.

 Бросив на шурина внимательный взгляд, Хэн через силу улыбнулся:

 - И не просто спецзадание, но спецзадание особой важности и строгой секретности.

 Не в силах слушать эту болтовню, Лея поднялась из-за стола:

 - Прошу прощения, но у меня сегодня много работы. - Молодая женщина торопливым шагом направилась в свой кабинет. Закрыв дверь, она установила регулятор освещения на минимум. Хотелось посумерничать.

 Конечно же, занятость всего лишь отговорка. Сколько бы работы она ни перекладывала на плечи помощников, дел все равно было невпроворот. Вздохнув, Лея подошла к письменному столу, заваленному кипами бумаг. Настольная лампа включилась автоматически. Узкая полоска яркого света освещала лишь небольшой участок стола. Лицо Леи оставалось в тени. Она не могла заставить себя взять со стола хотя бы один из этих требующих неотложного рассмотрения документов.

 Почему же пустяковая стычка за обеденным столом так расстроила ее? Она понимала, что ее сотрапезников связывала какая-то недоговоренность, но было тут что-то еще. Были минуты в ее жизни - и именно такая минута наступила в ее жизни сейчас, - когда по какой-то совершенно непонятной причине бремя материнства становилось для нее просто невыносимым, а усилия, которые она прилагала к тому, чтобы сделать детей цивилизованными людьми, - тщетными.

 Ей вспомнилось собственное детство, когда ей то и дело напоминали, что на торжественных обедах следует сидеть тихо и не вертеться, когда ее постоянно отсылали то к няням, то к воспитательницам, поскольку отец был чересчур занят. В обществе дройдов и прислуги она трапезничала гораздо чаще, чем с Бейлом Органой, своим приемным отцом. Да и детство это продолжалось недолго. Она была еще подростком, когда политика вовлекла девочку в свою сферу.

 Стать сенатором в столь юном возрасте было большой личной победой, но победа эта досталась ей недешево. Пришлось расстаться с детством, утратить наивность и непосредственность. Лишь теперь, глядя на мир глазами собственных детей, Лея осознавала, насколько велика была эта потеря.

 Хэн мало рассказывал о своем детстве и вообще о той жизни, которая была у него, прежде чем он покинул Кореллиану. Лишь Люк получил более или менее приличное образование. Вырос он на Таттуине, в семье фермеров - Оуэна и Беру Ларс, которых он считал дядей и тетей. Но в раннем детстве он, как и Лея, был, по существу, одинок. Даже в нормальных условиях искусственно орошаемая ферма на засушливой планете была бы не самым подходящим местом для счастливого детства. Те же условия, в которых он жил, не были даже просто нормальными.

 Оуэн и Беру выдавали себя за дядю и тетю маленького Люка. Насколько Лея знала, они были добры к мальчику, но, занятые тяжелой работой, особого внимания уделять ему не могли. Той теплоты, той взаимной близости, какую хотела создать Лея между собой и собственными детьми, там не существовало.

 Ни Лея, ни брат ее не были формально усыновлены людьми, которые их фактически воспитывали. Это было бы просто опасно. Приемная дочь и мнимый племянник - на большее Лея и Люк не смели и рассчитывать.

 И еще одно обстоятельство тяготило их обоих. Они с братом стали невольными виновниками гибели воспитавших их людей. Звезда Смерти наметила в качестве своей цели планету Альтераан главным образом потому, что она была родиной Леи. Оуэн и Беру были убиты имперскими штурмовиками, когда те искали дройдов Люка.