В комнате воцарилась тишина. Двойняшки слышали негромкое, ровное посапывание младшего брата, который уже спал.

 Джесин, задумчиво разглядывающий темный потолок, проговорил:

 - А тебе не кажется, что ты все время перебарщиваешь?

 - Что ты имеешь в виду? - удивилась Джайна.

 - Ну вот ты говоришь, что не хотела грубить, и, значит, это не считается, - продолжал подросток. - А ведь главное не то, что ты хочешь сделать, а то, что у тебя получается. - Фраза прозвучала несколько назидательно. А между тем он сам каких-то два часа назад намеревался прибегнуть к такому же приему: "Я, дескать, не нарочно, так уж получилось". Правда, он полагал, что между тем, что ты собираешься сделать, и тем, что сделал, есть некоторая разница. - На самом же деле нахамила ты намеренно, и ты это знаешь.

 - Ты начал говорить совсем как дядя Люк, - сказала сестра.

 - Я, конечно, тоже оказался не на высоте, - отозвался Джесин, видя, что сестра и не думает оправдываться. - Дядя Люк правильно на меня наехал. Однако, если это может тебя утешить, дело вовсе не в тебе. Когда мы пришли, они уже были чем-то расстроены.

 - Точно, - согласилась Джайна. - Сидели словно в воду опущенные.

 - А между тем каждый делал вид, будто ничего не произошло.

 - В том числе и мы, - подхватила Джайна. - Мы им тоже ничего не сказали, а ведь могли бы. Единственный, кто не притворялся, - это Анакин.

 - Не забудь: он внушил дядюшке Люку, будто не имеет никакого отношения к сгоревшему дройду, - добавила девочка.- Артист почище нашего. Мы знали, что именно Анакин собрал дройда, но даже мы не смогли определить, ломает ли он дурочку перед дядей Люком или говорит серьезно. Я так и не поняла, придуривался он или по правде не понимал, что делает.

 - Да, а я об этом как-то даже и не подумал, - сказал Джесин. Но Анакин всегда был для них загадкой. С этим они давно уже смирились.

 - А что же, по-твоему, с ними стряслось? - спросил он у сестры, уставясь в темноту. - Я имею в виду взрослых.

 - Даже не представляю, - ответила Джайна. - Но у меня такое впечатление, что папе что-то известно, но он не хочет сообщать об этом маме или дяде Люку.

 Повернувшись к сестре, Джесин подпер подбородок ладонью. В полумраке он едва мог разглядеть силуэт девочки. Она сидела в такой же позе, как и ее брат.

 - Как ты думаешь, его занимает что-то важное? Или какая-нибудь там дурацкая политика? - продолжал подросток.

 - Не знаю. Как бы то ни было, нас это тоже касается. Мама и папа ни за что не станут вести себя настолько странно, если не тревожатся из-за троих своих сокровищ.

 - Это ты верно заметила, - согласился Джесин. - Да они вечно чем-то встревожены.

 Джайна повернулась на другой бок и улыбнулась.

 - Ну а как же иначе, - отозвалась она голосом, приглушенным подушкой. - Будь ты на их месте, разве ты не стал бы тревожиться?

 Лежавший на спине подросток нашел, что в словах сестры есть резон.

 Глава четвертая. ОПАСНОСТИ МИРА

 В глубинах космоса, вдали от обитаемых планет, на черном небосводе мерцала одинокая звездочка. Вместо имени у нее был индекс - скучный набор букв и цифр, по которому ее можно было отыскать на картах звездного неба. Вокруг звезды ТД-10036-ЕМ-1271 вращались не планеты, а ничем не примечательные кольца из космических обломков, так и не превратившиеся в обитаемые миры. Ни полезных ископаемых, которых нельзя было бы найти где-то в другом месте, ни особых красот, ни научной ценности.