«Подумаешь! Он же мальчишка, — одернула себя Таня. — Они не такие любопытные…»

— Лови! — воскликнула она, мстительно бросая в Китеныша апельсин и почти не сомневаясь — не поймает.

Но Никита и здесь оказался на высоте. Уронив на колени книгу, перехватил в воздухе апельсин и засмеялся:

— Спасибо!

— Не за что, — проворчала Таня. Вернулась на кухню и раздраженно буркнула: — Можешь не молчать, как партизан! Просто кивни, если я угадала, — ты рисовала?

Сауле, помедлив, неохотно кивнула. Таня тяжело вздохнула и принялась за второй апельсин. Почистив, протянула половину подруге:

— Честное слово, мне иногда кажется, что тебе не двадцать четыре года, а… — и махнула рукой, не договорив.

Подруги молча ели ароматные сочные дольки. За окном загрохотало, где-то полыхнула зарница. На щеках Сауле появился румянец, она мечтательно сказала:

— Первая гроза в этом году, значит, скоро весна…

— Начало апреля, пожала плечами Таня. — Давно пора.

— Знаешь, у нас там в это время…

— Ой, только не начинай! Я уже сто раз слышала и сама могу рассказать, без сопливых! Причем в трех словах и без слез! Не веришь? Вот считай — солнце и тюльпаны! Угадала?

— Ну, почти. — Глаза Сауле показались Тане прозрачней спелого винограда. — Только я насчитала всего два слова…

— А союз «и»?! — возмутилась Таня. — Вполне самостоятельная единица, чтоб ты знала!

— Ты права, я… не заметила твоего «и».

— Ты вся тут! — Таня проглотила последнюю дольку.

Шумно понюхала вкусно пахнущие пальцы и передразнила: — «Не заметила! Не подумала! Не знала!» Сплошная безответственность!

Сауле засмеялась. Таня показала ей кулак и уже мирно сказала:

— Ладно. Горбатого могила исправит. Живи.

— А ты… правда нашла мне работу? — почему-то шепотом спросила Сауле и покраснела.

— Нашла, — проворчала Таня. — Куда б я делась…

— Опять… в магазине?

— Нет.

— А… где?

— Так, в фирме одной. Через знакомую. Ну, будто ты ее дальняя родственница.

Сауле смотрела удивленно. Таня небрежно пояснила:

— Понимаешь, фирма принадлежит ее… сыну, кажется.

Или племяннику? Впрочем, не важно, у этого типа много фирм. Главное, он там почти не бывает. И тетя Галя — это как раз моя знакомая — может не волноваться, что он заинтересуется новенькой, то есть тобой.

Глаза Сауле округлились, она явно плохо понимала путаную Танину речь. Чувствуя, что забредает куда-то не туда, гостья раздраженно фыркнула:

— Что ты на меня глаза таращишь? Все очень просто!

Э-э-э… тетя Галя позвонила директору фирмы — а он отлично знает, кто она такая, — и попросила, чтобы на работу приняли ее дальнюю родственницу и односельчанку!

— М-меня? — прошелестела Сауле, стискивая руки. — Но это же… неправда!

— Кому какое дело?! Ты ведь Колыванова?

— Ну… да.

— И тетя Галя тоже. Она говорит — в Новгородской области целая деревня Колывановых, и все кровью повязаны, все родичи. Деревушка так и называется — Колываново, забавно, правда?

— Она сказала, что я… из этой деревни?

— Естественно, и что?

— Но я…

— Саулешка, не зли меня! Всем плевать, откуда ты, ясно? Тем более тебя не главным менеджером берут, а…

Таня смущенно хмыкнула и потянулась к чайнику.