— Надеждины дружки и пришили муженька, — говорила одна. — Мыслимое ли дело по девкам мотаться!..

— Да и она еще та шалава, — возразила другая. — Андрей как уедет по командировкам, так она и давай мужиков в дом таскать. Ни стыда у бабы, ни совести.

— Знаем мы его командировки. За три дня до беды приехал, ага! В этом — как его?.. — микроавтобусе, с мужиками такими же беспутными, с десяток баб приволок. Я-то видела из окна!

Черников поерзал на лавке. За сексуальные подвиги мужа по ту сторону баррикады жена вырежет ему не глаза, а совсем другое. Пока он терял время.

— А может, это Надька его жизни лишила?

«Вот это уже версия, — подумал Сергей. — Только Надька вряд ли смогла бы справиться со своим стокилограммовым мужем».

— Нет, — возразила старушка, молчавшая до сих пор.

Она сидела, положив руки на костыль, и задумчиво глядела куда-то вдаль.

— Надежда здесь ни при чем. И дружки ее тоже. Это за Аллу ему смерть пришла.

Черников насторожился.

— Что за Алла? — довольно бесцеремонно, как и положено таким персонам, спросила одна представительница старушечьего «домового комитета». — И чего ж ты, Петровна, служивым ничего не сказала?

— Некогда мне, — вдруг заявила старушка с костылем и медленно поднялась. — Недосуг. Зять с дочкой должны скоро приехать. Пойду приберусь.

«Зять с дочкой, — отметил про себя Черников. — Не дочка с зятем, что было бы логичнее для матери, а именно зять с дочкой. Значит, уважает мужиков старая. Но, судя по виду, — только настоящих. Уж больно строга».

Он шагнул в подъезд за ней.

— Вам помочь? — скорее искренне, нежели из-за повода завязать разговор, предложил Сергей.

— Помоги, коли добрый человек.

— Помоги, коли добрый человек.

— Я добрый, — подтвердил Черников, помогая старушке преодолевать ступени. — Я… адвокат. Да, адвокат.

Опираясь на его руку, старушка прошла еще один пролет и тихо произнесла:

— Адвокат!.. Да от тебя дежурной частью за версту несет.

— Как это? — изумился Черников и даже потянул носом.

— Вот-вот! — подтвердила бабушка. — Даже нюхаешь как собака легавая. Мент ты.

Черников замер, остановилась и старушка.

— Ну, мент, — согласился Черников. — Это что, плохо? Хуже, чем бандит?

— А сейчас не поймешь, кто мент, кто бандит. Ты давай веди меня, коли вызвался! Что встал как вкопанный? И не тяни носом как пылесос. Одеколоном не от меня, а от тебя пахнет. По Вирту пришел? Пошли ко мне, поговорим.

— К вам же зять с дочкой должны приехать? — спросил Сергей, чувствуя, как впереди, на правильно выбранной им дороге, начинает мелькать огонек.

Старушка открыла дверь, забрала у Черникова костыль и проворчала:

— Месяц уже, окаянные, не едут. И один бог знает, когда соизволят.

Квартирка, несмотря на скромность обстановки, была чистой и ухоженной. В углу — непременная лампада с рушником и пара икон.