— Надо же, вылечился от вранья никак? — усмехнулась та, убирая ногу подальше от слюней и соплей Руперта. Окинула взглядом извивающегося перед ней будто червь мошенника и скривилась.

В руке женщины сухо, словно надломленная ветка, щелкнул пистолет, и управляющий ткнулся лицом в пол.

ГЛАВА 2

КРОИТЬ «ПО-ЖИВОМУ»

Фрау Малица стояла на пороге дома и, дымя тонкой сигаретой, молча, с абсолютно невозмутимым видом смотрела, как ее охранники грузят в багажник вездехода упакованное в черный полиэтиленовый мешок тело управляющего. В том, что супруга герра Баума совершенно спокойна, Вячко, наблюдавший за этой картиной из-под навеса дровника, был уверен на все сто. Конечно, его умения в эмпатии — ничто по сравнению с умениями сестренки, но уж на то, чтобы определить общее эмоциональное состояние не прикрытого щитами человека, находящегося в паре десятков метров, их вполне хватало. И сейчас доносящиеся до Вячка отголоски эмоций говорили о спокойствии фрау Малицы, скорее даже о полной безмятежности. Ствол АКТ пошел вверх, и спустя секунду голова женщины оказалась в перекрестье прицела.

Зачем Вячеславу понадобилась смерть фрау Баум? Так ведь после увиденного в доме он был абсолютно уверен: за смерть мужа она будет мстить, и что хуже всего, не в запале ярости, а холодно и расчетливо. Опасное сочетание, учитывая ее ум и характер. И оставлять за спиной такую бомбу Стрелков просто не имеет права. А значит, и выбора у него нет…

«Славик?..» — Тихий, но отчетливый голос в голове Вячеслава заставил его замереть на месте.

«Да, сестренка?» — откликнулся он. Палец, уже выбравший свободный ход спускового крючка, расслабился, но ствол АКТ, направленный на стоящую впереди женщину, даже не дрогнул.

«А ты где? И… ты опять под той техникой? Почему?» — спросила Анна.

«В Пернау, — ответил тот, намеренно пропустив мимо ушей вторую часть вопроса. — Как ты себя чувствуешь?»

«Уже лучше, — ответила сестрица и, чуть помедлив, повторила, словно пытаясь уверить брата: — Правда лучше! Здешний врач говорит, что через неделю меня можно будет выписывать, а еще через две я полностью поправлюсь».

«Я рад», — выдал Вячеслав и ощутил смешок Анны.

«Ну да, конечно! Под „отстраненностью“ ты прямо-таки фонтанируешь радостью! — сообщила сестренка, но тут же посерьезнела. — Стоп! Братик… ты… ты что задумал?!»

«Не понимаю, о чем ты», — отозвался Вячко, и в тот же миг ощутил, как от Анны шибануло совершенно диким коктейлем эмоций, разобраться в которых сейчас он был просто не в состоянии. Минус задействованной техники.

«Славик, остановись! Не делай глупостей, пожалуйста!» — запричитала сестра.

«Успокойся, Анют, тебе наверняка сейчас нельзя волноваться».

«Братик, я прошу… не делай ничего Бауму! Он не виноват!» — продолжала тараторить Анна.

«Два заряда в спину двенадцатилетней девочки — это называется „не виноват“?» — чуть помолчав, отозвался Вячко.

«Это я… — Голос сестры в разуме Стрелкова стих до еле ощущаемого шелеста. — Это я виновата. Надавила эмпатией, твоими эмоциями, хотела, чтоб старик почувствовал то же, что и ты. А он взбесился и… выстрелил».

«Та-ак… — Вячеслав одним посылом заставил сестру замолчать. — Еще раз: что ты сделала?»

«Передала ему твои эмоции…» — все тем же «шепотом» отозвалась явно сконфуженная сестра.