— А я-то думала, это наши «похитители» такие косорукие, что даже с такого расстояния с одного выстрела гранатомета по машине попасть не могут, — доверительно сообщила Анна. — Решила, что потому они и били в несколько стволов разом… Ну чтобы наверняка.

— Ну да, ну да… — протянул брат. — Согласованное поле, значит. Реагирует не только задетая мина, но и ее «соседки». Плохо.

— Почему? — не поняла девочка.

— А как мы его пройдем, сама подумай? — вздохнул в ответ Вячеслав. — Я лично эти мины не чую вовсе, несмотря на все старание, а это значит, что боеприпас качественный, германский или русский, собран на заводе, а не в мастерской на коленке и, что самое плохое для нас — умный, зараза. Уж очень качественно от сенсоров прячется. И отсюда вытекает второй факт: обойти эти мины я не могу. Если бы не согласованность поля, можно было бы попробовать пройти по уже сработавшим закладкам, вон хотя бы от того дрона на клумбе, что почти до стены добрался. А так… бесполезно. Кто знает, может быть, там, рядом с уже подорванной миной, еще две-три на взводе стоят. Шагнешь неловко — и всё… полетели клочки по закоулочкам.

— Жа-аль, — понурилась Анюта. — Значит, придется идти через подвал, да?

— Ша, детки, уже никто никуда не идет, — насмешливый, но какой-то глухой голос, раздавшийся над головами Стрелковых, заставил их замереть на месте. — И да, паренек, ты прав: мины мы поставили «умные», третьего поколения. «Кроты» Архангельских лабораторий, если тебе это о чем-то говорит.

— Говорит, — вздохнул Вячко, пряча за флегматичным выражением лица рвущийся из груди вопль бешенства и злости. На себя — разболтавшегося идиота, снова забывшего о связном артефакте и о том, чтобы сразу по окончании боя заставить Анну снять щит, засветивший их, как елку в новогоднюю ночь. О том, как он прошляпил появление наемника, и вовсе думать не хотелось, хотя, по правде, особой его вины в этом не было. После медитации организм всегда словно «засветку» ловит. Но Вячко справился с собой и, повернувшись к сестре, объяснил как ни в чем не бывало: — Это значит, что минное поле не просто согласованное, а так называемое «мертвое», пройти его можно только в том случае, если уничтожено больше восьмидесяти процентов массива. Ну или зная коридор безопасности, который «кроты», как следует из их названия, могут менять по своему разумению. Медленно, но верно. По расписанию и с отчетом мастеру-саперу.

— Учитывая же, что минное поле, в момент прихода наших «гостей», как раз перешло в режим смены позиций, до его окончания через четыре часа никаких сведений о коридоре у нас не будет, как, собственно, и самого коридора, — с неожиданной готовностью подхватил наемник, снимая тактический шлем, и… оказался наемницей. Русые волосы водопадом рассыпались по плечам, серо-зеленые глаза прищурились, оглядывая Стрелковых, а тонкая ладонь в перчатке аккуратно вернула на место отвисшую челюсть Вячеслава. Девушка несколько секунд полюбовалась ошеломленными лицами собеседников и, весело улыбнувшись, договорила: — И да, через подвал вы уже тоже уйти не сможете. Этот выход закрыт и взят под охрану.

— Это ты так вежливо намекаешь, что сбежать у нас не получится, да? — хмуро спросила Анна, скрестив на груди руки и в свою очередь окинула девушку изучающим взглядом. Да много ли можно рассмотреть, если та одета в бесформенный камуфлированный комбез и раздутый от набитых карманов и подсумков разгрузочный жилет?

— Она не намекает, она прямым текстом говорит, — буркнул Вячеслав.

— Умный мальчик, — все с той же веселой улыбкой кивнула наемница.