«Всё будет хорошо, — пообещал ему Ф’лессан. — Всё в порядке. Твой живот перестанет болеть, правда. Вот тебе ещё. И ещё. Бедняжка, ты так голоден, не правда ли? Нет, подожди, прожуй сначала! — умоляюще сказал мальчик, видя, как большой кусок мяса исчезает в горле его друга. — Ты можешь съесть, сколько хочешь, но ты задохнёшься, если не будешь жевать еду».

«Жевать?» Голос внутри него был озадачен.

«Ну… раздавливай еду между зубами, — Ф’лессан попытался наглядно это объяснить. — Вот они. Ты разрываешь мясо передними и пережёвываешь задними зубами. Да, именно так. Хорошо».

Когда острый голод дракона немного утих, Ф’лессан начал обращать внимание на то, что его окружало. Неожиданно Вейр показался ему больше, а небо — красивее, чем это было на его памяти. Всё было другим. «Видишь? Здесь прекрасно. Именно здесь мы будем жить».

«Мне нравится. Мне нравится всё, что нравится тебе», — сказал ему Голант, беря очередной большой кусок мяса. Миска была почти пуста, и дракончик хватал еду уже не так жадно. Неистовый вихрь в его глазах утих до безмятежно переливчатого колыхания. Затем кожа на плече Голанта чуть дёрнулась, и цвет его глаз изменился.

«В чём дело?»

«Моя кожа чешется», — неожиданно пришло из сознания дракончика.

Ф’лессан очнулся, услышав его настойчивый тон. Он положил миску и провёл руками по плечевому суставу дракона.

«Правда? Здесь?»

«Нет, ниже. Да, вот здесь».

«Тут кожа совсем сухая… Сейчас я найду немного масла», — Ф’лессан вертелся, осматриваясь по сторонам и пытаясь вспомнить, где хранили масло. Несколько старших всадников вопросительно взглянули на него.

— Мне нужно масло! — воскликнул он. — Он чешется. Его кожа высохла.

— Конечно, — сказал один из всадников. Он с улыбкой протянул Ф’лессану горшок с маслом и щётку.

— О, отлично! — Ф’лессан схватил масло и намазал им плечо Голанта. И тотчас же разделил испытанное драконом облегчение.

«Лучше я это сделаю основательно. Я целиком намажу твою кожу маслом, чтобы тебе уж точно было хорошо».

Полностью вымоченной в масле щёткой он смазал бронзового дракончика, любуясь тем, как блестит на солнце его шкура.

«Ты такой заботливый», — сказал Голант. Его глаза светились любовью. Запах мяса снова отвлёк его, и он погрузил мордочку в миску, пока Ф’лессан работал.

«И ты такой умный. С тобой я очень счастлив».

Ф’лессан радостно вздохнул, гладя мягкую-мягкую кожу своего друга и почёсывая его чувствительные надбровья.

«Я тоже счастлив».

Радостные крики стайки Запечатлённых огненных ящериц эхом разнеслись по просторам Чаши Вейра, когда к остальным новорождённым присоединился маленький зелёный дракончик. Одного изумлённого взгляда Фелессану хватило, чтобы узнать ученика рядом с ним. Это была Миррим. Девочка Запечатлила зелёную? Но как? Её же и в помине не было на площадке. Но Голант снова подтолкнул его руку, и мальчик принялся намазывать маслом кожу своего нового друга.

Когда она, наконец, смягчилась, Ф’лессан помог Голанту добраться до комнат учеников, которые относительно площадки рождений располагались на другой стороне Чаши. Через возникшую между ними связь мальчик чувствовал, что Голант начинал уже очень сильно уставать. В конце концов, он только сегодня вылупился. Разбить скорлупу, а потом пройти долгий путь от площадки рождений было непросто, и ему требовался отдых.

Каким-то образом Ф’лессану удалось довести ковылявшего дракончика вверх по склону до комнат, а там и до угла, отведённого им наставником.