– Ясно, – оборвал капитан. – Почему тут искал, а не по месту прописки?

Колька сухо изложил суть полученного задания и историю поисков. Муровец, на удивление, одобрил:

– Хвалю, товарищ. Действовали грамотно. Распишитесь тут и координаты свои оставьте.

Выяснилось, что, слушая вроде бы вполуха, выговаривая свои «понял-уловил – дальше», он исписал аж два листа убористым почерком и увенчал писанину подписью, длинной, прихотливой, со множеством закорючек.

– Есть что? – вполголоса спросил Акимов.

– На первый взгляд никаких повреждений, травм, исключая перелом палача, не вижу, – ответил медик.

– А вот на затылке, – начал было Сергей, фельдшер кивнул и вежливо, но с ноткой нетерпения произнес:

– Да-да, на затылке есть след, возможно, и кровоподтек, но если этот вот товарищ, – он кивнул на Кольку, – не придерживал труп, обрезая провод, то, учитывая траекторию, возможно, что это след от удара о стол.

– С бороздой что? – продолжал донимать лейтенант.

– Могу говорить лишь о том, что борозда есть, соответствует форме петли и повреждения прижизненные.

Старший группы отрезал:

– Вот и я говорю: самоубийство, – и заторопил: – Заканчивайте тут, собирайтесь. Дел много.

Назавтра Акимов, повисев на телефоне, уже около одиннадцати утра был уведомлен о том, что и патологоанатом дал заключение: смерть наступила «скорее всего в результате самоубийства».

– Вот так вот. Оперативно, – пробормотал Остапчук, бродя хмуро, как туча. – Ударники, мать их.

– Саныч, что гложет?

– Думаю, Серега, думаю.

– Так поделись думами.

– Погоди. Не ко времени.

13

К вечеру в комнату без стука, как к себе домой, завалилась Маринка-Колбаса – так ее про себя окрестил Анчутка.

– Готовы? – спросила она.

Сорванный голос к ней вернулся, хотя от этого никому лучше не стало. Он у нее противный, пронзительный, и как по всей округе молоко не скисает?

– Допустим, – буркнул Анчутка.

– Готовы, – подтвердил Пельмень.

Маринка, с сомнением оглядев их, осталась условно довольна, спросила лишь, нет ли галстуков.

– Чего нет – того нет.

– Жаль. Мы сегодня дежурим в молодежном кафе, требуется культурный вид.

– Каком-каком кафе? – удивился Яшка, который о подобном злачном заведении в районе не слыхивал.

Маринка, конвоируя их к выходу, к месту сбора патруля, излагала:

– В кафе-столовке, в парковом клубе Лебедев устраивает кафе «Молодежное». Шахматы, шашки, лото, чай. Приглашены интересные люди: фронтовики, ударники…

– А патефон для танцев оставят? – заинтересовался Анчутка, любитель подрыгать ногами.

– Патефон будет, да не про тебя, – отрезала Колбаса. – У нас другая задача.

– Что, будем давать жизни? – пошутил было Пельмень, но Маринка и его быстро приструнила:

– Будем следить, чтобы все было культурно, не как обычно на танцах. Ясно?

– Чего ж ясней.

– Сейчас пока всех приглашаем для затравки, в том числе и трудновоспитуемых, а потом списки будут.

– Отбирать будем тех, что почище? – съязвил Яшка.