|
Рваные штаны, пистолет, спичечная коробка - все лежало на большом камне. Я стоял голый, без забот и печалей, и чувствовал себя самым свободным человеком в этом сером мире. Но вот солнце начинало пригревать, над рекой поднимался туман, и мне становилось немного душно. Все-таки Большой Скорпион не лгал, говоря, что здесь можно отравиться воздухом. Пора было возвращаться и есть свой дурманный лист. К сожалению, мои купанья продолжались недолго - по вине того же Большого Скорпиона. Примерно через неделю, едва ступив на отмель, я увидел вдалеке снующие тени. Я не обратил на них внимания и продолжал любоваться восходом. Восток медленно розовел, рассеянные облака превращались в багровые цветы, звезды пропали. Затем облака вытянулись цепочкой, став темно-оранжевыми, с серебристо-белыми краями там, где они смыкались с серым небом. На оранжевом фоне выступили темные пятна, словно окаймленные золотыми нитями. Из них, неуверенно дрожа, выпрыгнул кроваво-красный, не очень круглый диск, превративший облака в сверкающую чешую. Река посветлела и залилась золотым блеском. Облака становились все тоньше, а вскоре совсем исчезли, сменившись легкой розоватой пеленой. Солнце поднялось. Теперь уже все небо приобрело серебристо-серый оттенок, в некоторых местах даже голубой. Я смотрел на это как зачарованный, а когда наконец обернулся, увидел на берегу, всего в каких-нибудь десяти саженях, толпу людей-кошек. "Наверное, они заняты чем-то своим", - подумал я и решил продолжать купанье. Но едва я зашел поглубже, как толпа передвинулась к отмели. Когда я бросился в воду, на берегу поднялся пронзительный вой. Я несколько раз окунулся и вышел на отмель; вопящая толпа попятилась. Я понял, что людей-кошек привлекло сюда мое купанье. "Пусть себе глазеют, - подумал я. - Ведь их интересует не мое тело - они сами ходят голыми, - а как я плаваю. Может быть, поплескаться еще немного, чтобы расширить их кругозор?" Но тут я увидел Большого Скорпиона, который стоял впереди всех, почти у самой воды. Видимо, желая показать, что он не боится меня, он скакнул еще ближе и сделал лапой знак, чтобы я прыгнул в воду. Четырехмесячный опыт подсказал мне, что, если я ему подчинюсь, он совсем заважничает. Этого я уже не мог стерпеть: всю жизнь не любил, чтобы мною помыкали. Я вышел на отмель, достал пистолет и прицелился в него. 8 Я еще никогда не видел, чтобы Большой Скорпион так смеялся. Чем больше я свирепел, тем сильнее он корчился от хохота, как будто смех у людей-кошек был главным средством избежать расправы. Я спросил, зачем он собрал толпу. Он не отвечал и по-прежнему хохотал. Мне было противно связываться с ним, поэтому я предупредил, что ему несдобровать, если он еще раз устроит что-либо подобное. На следующее утро, еще не дойдя до отмели, я вновь увидел снующие тени; их было больше, чем вчера. |
