|
Только силы природные ‑ Сокровенность прекрасного!
Сокровенность прекрасного ‑ Только лик беспрерывного, Созерцание дивного И обман сладострастного, Только звуки желанного, Море смутно‑прекрасное, Небо вечно‑безмолвное, Ожиданье нежданного…
Ожиданье нежданного, Возрожденье бесплодного… Несказанно‑туманная Нежность силы природного В вас разбудит желанное Бытие несравненного, Благодать неизменного, ‑ Так не жди же нежданного! Так не жди же нежданного И не требуй далекого, Навсегда одинокая Дева страстно желанная, Дева смутно‑прекрасная, Боязливо‑стыдливая, До забвенья ревнивая, До безумия страстная!!!
‑ Бррраво! ‑ Брррраво! ‑ Я свою ерунду отказываюсь читать! ‑ И я тоже! ‑ Ерофеев ‑ гений! Урррра!!!
Кировск. 20/VIII ‑ Ну, сюжет давайте… ‑ Сюже‑эт!! ‑ Давайте про убийство!.. ‑ Эк ведь сюжетик! ‑ Ну‑ка, Фомочка, начни!.. ‑ Гы‑гы…
Иду я однажды по шпалам…
‑ Ну, идешь, блядь… ‑ "А ночка темная была", да? ‑ Ну вас на хер…
Иду я однажды по шпалам, Вдруг… слышу пронзительный крик!
‑ На хуй! На хуй! ‑ Посентиментальней! Веньк! Действуй!
Вдруг, слышу пронзительный…
‑ На хуй! Образов нет! Венька! За 5 минут!
Последний солнца луч погас за камышами, Безмолвье тайное окутало заливы, Беззвучно плача, шепчут тихо ивы, Последний солнца луч погас за камышами.
Деревня мирно спит. Но там, в туманной дали, Будящий тишину, звенит надрывным воем Безумный, дикий крик, не знающий покоя… Деревня мирно спит. Но там, в туманной дали, Кого‑то режут…
‑ Пррекрасная пародия, чорт побери! ‑ Талант! Талант! ‑ Би‑и‑ис! Брра‑аво!!! ‑ Веньк! Свою вчерашнюю штучку прочти нам… ‑ А ну ее на хуй… ‑ Боринька! За него!.. "На смерть пса"!
Полон жизненной энергии, сердцем жаждущий гуманности, В краткой жизни не изведавший тайной муки наслаждения…
‑ Не то! Не то! Это "На смерть Coco"!
Боже мой! Внемли рыданиям! Я убит родными братьями!
‑ Это оттуда же! ‑ Мне последняя строчка нравится:
Только тихие стенания и неслышные проклятия.
‑ Веньк! Читай все… ‑ А ну вас… Стесняюсь…
7‑8 ноября Чрезвычайно забавно. Почти пятнадцатиминутное созерцание только что извергнутой рвоты неизбежно поставило передо мной сегодня довольно‑таки актуальный вопрос: Имеет ли рвота национальные особенности? Мысленное сравнение грузинской рвоты, извержение которой я только что недавно имел удовольствие созерцать в метро, ‑ и этой, раскинувшейся похабно передо мной и всем своим крикливым видом с гордостью заявлявшей о своем русском происхождении, ‑ не дало никакого положительного результата. А впрочем, легкое сходство есть… И это сходство еще раз заставило меня сожалеть о постепенном сглаживании национальных различий… Ах, если бы был Сосо!. |
