Глаза Рози наполнились слезами.

— Это чудо!

— Ну теперь дела пошли на лад. Дория поправляется, и, когда Эшли понадобился в Нью-Йорке, я уговорил его поехать и немного отвлечься. А потом позвонили вы, Рози, — можно вас так называть? — и я должен сделать вам признание.

— Признание?

— Да. Я услышал, что вы звоните Эшу, и решил с вами поговорить. Можете изругать меня вдоль и поперек, а что до Эша, он меня точно убьет. Вы ведь работаете в агентстве Трамма на Слоун-стрит? В общем, он просил передать, что ненадолго уезжает в Нью-Йорк и позвонит вам, как только вернется. Он хотел пригласить вас повидаться с Дорией. Беда в том, что он поручил это дело мне. А у меня все вылетело из головы. Рози, прошу вас, простите.

— Ну конечно. Ничего страшного, мистер Уинтрингем.

И Рози облегченно рассмеялась. Во-первых, потому что милая храбрая Дория поправляется; во-вторых, потому что Эшли, оказывается, еще помнит о ней.

Рози сама удивилась своей радости.

Джек Уинтрингем продолжал болтать легко и непринужденно. Среди прочего он сообщил и самую важную для Рози новость: Эшли возвращается в конце недели.

Сердце у нее забилось часто-часто, и она, странно волнуясь, подумала: «Еще три дня. Три дня. Потом он позвонит. Быть может».

— Слушайте, — продолжал Джек. — Почему бы нам с вами не отобедать вместе? Эшли говорит, вы самая прекрасная девушка на свете. Уж очень хочется поглядеть!.. — Его голос звучал беззаботно и совсем по-мальчишески, не то что у Эшли. Дория как-то сказала Рози, что он очень славный, только ленив и склонен к веселой жизни. Рози мягко, но решительно отклонила предложение, сказав, что ей не на кого оставить агентство.

Джек особенно не настаивал. Он еще раз извинился за забывчивость и распрощался.

Мгновение Рози в задумчивости глядела перед собой, постукивая карандашом по стопке бланков с новыми заказами. Постепенно сердцебиение улеглось, и ей стало стыдно. Что она за дурочка такая? Кто дал ей право думать об Эшли как о мужчине, а не просто как о друге? Но она ничего не могла с собой поделать.

За долгие недели разлуки с ним Рози поняла, как много он для нее значит. И теперь ее глубокая страстная натура снова ожила. Да, Клифф убил в ней любовь — но только любовь к себе самому.

Вечером, придя домой, Рози написала дружеское письмо Дории.

Она завершила его так:

«Знаю, что вы, по доброте своей, принимаете во мне участие, поэтому скажу вам: я ничуть не жалею о разрыве с Клиффом. Он вернулся в Южную Африку, и больше мы с ним не увидимся. В прощальном письме он наговорил мне гадостей, так что я получила суровый урок.

Надеюсь, вы позволите мне как-нибудь приехать повидаться с вами, когда вы поправитесь.

С любовью, Рози».

Имени Эшли она не упомянула из стеснительности.

Она отправила письмо в среду, а в четверг вечером ей позвонила Дория. Ее голос звучал твердо и весело.

— Спасибо за письмо, милая Рози. Слава богу, у вас все хорошо, — сказала она.

— Рада, что вам лучше. Вы так сильно болели.

— Да, не стану притворяться. Я бы сдалась, если бы не Эш. Он почти не отходил от меня.

— Я рассказала об этом своим братишкам, — волнуясь, заговорила Рози. — И о том, как много близнецы значат друг для друга. Они слушали разинув рты, а вечером я зашла к ним в комнату и застала их за игрой. Они играли в вас с Эшли. Робин лежал в кровати с закрытыми глазами, а Мики сидел рядом и умолял его не умирать.

Дория рассмеялась:

— Какая прелесть! Передавайте им привет. Да, кстати, Эшли послезавтра возвращается. Почему бы вам не заглянуть к нам в воскресенье?

Рози так и подскочила.