Полли наклонила голову и чуть прикрыла глаза. Теперь она казалась Нэсти еще более притягательной.

Ему стоило неимоверных усилий удержаться, чтобы не заключить ее в объятия, покрывая поцелуями. Он перевел дыхание и заявил:

– Пока ты не сумеешь убедить меня в обратном, я не отстану от тебя. И буду о тебе заботиться.

Ее губы сжались, превратившись в тонкую прямую линию.

– Я очень ценю твое рыцарское благородство. – Полли нахмурилась, однако в голосе ее звучала искренняя благодарность. – Но должна тебе сообщить: я уже давно забочусь о себе сама. И не вижу причин перекладывать на кого-либо эту обязанность.

Нэсти подошел к ней поближе.

– Ты очень много значишь для меня, Полли, – сказал он, пристально глядя ей в глаза. – Какой-то псих преследует тебя. Но он или она – они не приняли во внимание меня.

«Должно быть, это заявление о том, что тайные угрозы ей напрямую касаются и его, покажется Полли странным», – подумал Нэсти.

– Со мной трудно сладить, – продолжал он. – Кое-кто мог бы даже сказать, что когда Господь Бог создавал меня, то он забыл снабдить меня кровью и нервами, а возможно, и сердцем.

– О нет, это не так. Особенно… что касается сердца.

Нэсти усмехнулся:

– Я догадываюсь об этом. Но ты должна проявлять осторожность, понятно? Будь осторожна, но ничего не бойся. Пока будешь поступать так, как я тебе скажу, ничего страшного не случится. – Нэсти знал, что говорил.

Он оказывался в ситуациях, когда никто, кроме него, не выжил бы, – тогда ему противостояли профессиональные убийцы, и многие из них полагали, что его давно уже нет в живых, а уж террористов-дилетантов он ни в грош не ставил.

– Но ведь ничего не случится, правда? – с недоумением взглянула на него Полли.

Нэсти решил, что должен быть с ней предельно откровенным.

– Возможно, не случится, – кивнул он. – Но в нашем положении важно обдумать все заранее. Ты не была в скаутах? У нас теперь что-то вроде этого. Мы обязаны предвидеть любой поворот, чтобы сохранить головы на плечах.

– Я не знаю, как себя вести с тобой, – дрогнувшим голосом проговорила Полли. – Я иногда боюсь тебя. И ты заставляешь меня… заставляешь испытывать чувства, которых я не должна себе позволять. Ведь мы почти не знаем друг друга.

Ликование, охватившее Нэсти, переполнило его душу, и ему стоило немалого труда сохранять видимость спокойствия.

– Заметь, – сказал он, улыбаясь, – что, во-первых, в этом ты не одинока. Я и сам иногда боюсь себя. – Он тихонько рассмеялся. – И, во-вторых: кто, черт возьми, решает, что люди должны или не должны чувствовать? Полиция нравов, что ли? Полли, – он взял ее за руку и привлек к себе, – те чувства, которые я испытываю к тебе, пугают меня не меньше, чем твои ощущения – тебя.

Полли почти не сопротивлялась.

– Я как раз и говорю об этом, – пробормотала она. – Это… безумие. Во всяком случае, так мне кажется.

Нэсти привлек ее еще ближе к себе.

– А ты думаешь, для меня все ясно? Но если ты решила, что мои слова – пустая болтовня, тогда прошу: забудь о них. Я считал, что в моей жизни все просто и ясно. И я никогда не ожидал… такого. Я всегда был убежденным холостяком, Полли. Дасти и Роман в каком-то смысле заменили мне семью.

– Это слишком много для меня. – Она снова закрыла глаза. – Столько всего… сразу.

– Привыкнешь. Только не запрещай мне охранять тебя, пока все это не закончится.