— Нет у ведуньи обычая говорить без причины… А раз уж она собралась молиться львиной богине, то опасность и в самом деле серьезная.

— А откуда? Как думаешь?

— Не знаю… Понятия не имею, откуда беды ждать. Селение под защитой Рамсеса Великого, и никто не осмелится выступить против его власти.

У Ясны вообще не было на это счет никаких догадок, но она точно знала, что ведунья — истинная провидица и она не могла обмануться в своих предчувствиях. Но как воевать с опасностью, природа которой неведома?

В дверь постучали. Это был Каро Угрюмец.

— Начальник артели желает видеть Нефера… Срочно.

Перед домом Неби толпились собратья из правой артели. Молчун вошел как раз тогда, когда из спальни мастера выходила ведунья.

— Истекают последние мгновения его жизни, — сообщила она. — Поторопись.

Известие поразило всех присутствовавших. Неби был человеком в летах, и старость, похоже, перестала щадить его. Какой же он был крепкий, — казалось, его ничто не возьмет. И вот сгорел в одночасье.

Неби сидел в кресле, резные ножки которого имели вид львиных лап. Он облачился в обрядовое одеяние, подчеркивавшее его достоинство. Дыхание сбивчивое, учащенное, взгляд изнуренный.

— Годы мои протекли в радости сердечной, — сказал он Неферу. — Я не преступал законов братства нашего и не совершал неправедных деяний. Ты стал настоящим ваятелем и признан таковым всеми, но тебе нужно научиться руководить. Не упускай ни единого случая совершенствоваться, дабы руководство твое стало безупречным. Почитая дело свое и уважая предоставленные тебе полномочия, приказывай только тогда, когда требуют обстоятельства, и только то, что они диктуют. Не позволяй скверне или суете овладевать твоим сердцем, ибо они порочат творение и сеют раздор. Памятуй, что великое есть великое и что то, что от великого, велико есть. Твоя задача легкой не будет, но я умираю в покое, ибо нет бремени столь тяжкого, которое не могли бы понести твои плечи.

Голова Неби медленно склонилась на грудь, словно бы он приветствовал своего преемника.

— Я не согласен, — сказал Нефер Кенхиру. — Неби был для меня учителем и образцом, вот почему я отказываюсь становиться его наследником. Я хочу служить братству и правой артели, но не руководить. Доверие Неби тронуло меня до глубины души, но я не слишком высокого мнения о своих способностях.

— Не тебе выносить суждения о самом себе, — оборвал его писец некрополя. — А Неби, сильный опытностью своею и прозорливостью, всего лишь утвердил решение, принятое Рамосе. Это писец Маат распознал в тебе будущего начальника правой артели и старшего мастера братства. Место Истины передало тебе свою науку, и ты созерцал свет в «Доме Золота». Если будешь верен данному слову и если почитаешь Маат, ты примешь на себя предначертанные тебе обязанности.

Нефер пытался найти доводы, которые убедили бы Кенхира переменить мнение. Но как противиться Рамосе, покинувшему этот мир? Оставался единственный путь к отступлению.

— Но ведь мое назначение должно быть единодушно одобрено всеми мастерами правой артели, верно?

— Без этого никак нельзя, что и говорить, ибо никто не сможет руководить, если он не любим и не признан сердечно всеми подчиненными. Их мнение будет испрошено сегодня.

Панеб Жар не любил погребения. Бирюза откажет ему в любовных утехах, Уабет Чистая на долгие часы застрянет в храме вместе со жрицами Хатхор, вся работа застопорится, мастерские закроются… А раз умер не кто-то там, а начальник артели, то похороны будут донельзя пышными, а траур затянется до бесконечности! Чтобы не затосковать и отвлечься от унылых мыслей, ему не оставалось ничего иного, кроме как делать наброски — надо же было упражнять руку, понемногу усваивавшую искусство четких линий и всякие там пропорции.