— Оставь нас, — велел он, делая жест рукой.

На миг взгляд Дранга замер на Реге, потом он низко поклонился, не сводя глаз с Дорже, и бесшумно выскользнул из комнаты.

— Я пришел обсудить, что делать, — пояснил Дорже, сложив руки. — Мы должны предложить что-то его святейшеству.

Голова Реги под капюшоном медленно склонилась набок.

— Ты не хуже меня знаешь, что нужно делать, — ответил он голосом едва ли громче шепота. — Вопрос в том, хватит ли тебе мужества.

Дорже помедлил.

— Так что ты предлагаешь?

Руки Реги лежали на коленях ладонями вверх, словно взывая к небесам.

— Мы не можем рисковать. Они не должны выйти отсюда. Никогда. С этого дня европейцам придется остаться в Гелтанге.

Дорже медленно выдохнул, отводя взгляд от безжизненных глаз Реги, и уставился в окно — единственный источник света.

— Ты знаешь, что мы не можем это сделать. Со дня основания ордена ничего подобного не совершалось…

— Но со дня основания ордена к нам не заходили чужаки! — неожиданно взревел Рега и медленно поднялся на ноги. — Мы не можем отпустить их в мир и поставить под угрозу все, ради чего трудились. За ними неизбежно придут другие, а я лучше, чем кто-либо, знаю последствия этого.

— Последствия не всегда одинаковы.

Губы Реги презрительно скривились. Он сошел с возвышения; движения его старого тела в собственных покоях были плавными и уверенными. Он остановился в нескольких дюймах от Дорже.

— Посмотри в мои раздавленные глаза и скажи это еще раз, — прошипел он, откидывая на спину капюшон. — Я пережил такое, что ты и представить себе не можешь. Последнее, что видели мои глаза, это как убивают наших монахов и предают огню священное сокровище. И ты смеешь говорить мне, что последствия будут другими?

Дорже поймал себя на том, что отступил на шаг. Он выпрямил спину и успокоился.

— Я думаю, что и ты можешь ошибаться. Эти люди не китайцы, они простые альпинисты. И ты не должен забывать, что, хотя им об этом и неизвестно, именно они обеспечили доставку нашего сокровища.

— Они действовали неосознанно! — воскликнул Рега, брызгая слюной. — Представь, как бы они себя повели, если бы знали, что у нее с собой.

Дорже пожал плечами и нахмурился еще сильнее.

— Сейчас смутные времена. Но я думаю, эти люди, появившись здесь, служат какой-то цели. Воля Будды привела их к нашим вратам. Мы не можем ни осуждать их, ни обвинять, не узнав сначала, почему они здесь. Я понимаю твои подозрения с учетом всего, что тебе довелось пережить… — Дорже замолчал.

— Понимаешь? — Рега ухмыльнулся. — Что именно ты понимаешь?

Последовала пауза. Абсолютная тишина лишь подчеркивала возникшую между ними враждебность.

— Ты знаешь, почему убили старых монахов? — вполголоса спросил Рега.

Дорже недоуменно посмотрел на него.

— О чем ты?

— Их убили, потому что тащить стариков через перевал было нецелесообразно. Они бы замедлили продвижение солдат. Поэтому выбрали одного из послушников, в руки ему вложили ружье, а потом… БАХ! — Рега хлопнул в ладоши, и эхо гулко разнеслось по комнате. — Первым застрелили настоятеля. Потом, одного за другим, всех самых почтенных отцов, а остальные члены ордена стояли и смотрели на это в пламени пожара.

Луч света из окна прорезал лицо Реги. Щеки его были бледнее смерти.

— Но я не видел, как они умирали, — продолжил он.