|
– Вали отсюда. Э, стой! Чо тут у вас, ролевка? – Здай кышун ухара! – и типчик кинулся на Витюню. Шуток Витюня не любил. Поэтому сторонился Шурки Подойникова, бывшего соседа по общаге и завсегдатая Нескучного. Если у Шурки на языке не проблемы каких-то до головной боли непонятных эльфов и орков, то непременно хохмы. Не бить же его, в самом деле, а стоять пнем, глядя, как приятели ухохатываются над его непонятными подколками в адрес Витюни, – тоже удовольствие маленькое. Выручила Светка, сообщив по секрету, что Шурка, победитель многих схваток на мечах, как алюминиевых, так и сработанных из лыж и хоккейных клюшек, с гордостью носящий имя Торин, начинает беситься, когда его именуют Торином Двузначным, намекая, очевидно, на распространенность этой клички. И Шурка примолк. Нет уж, ну их на фиг, шуточки, без них спокойнее. А такие шуточки – тем более. Все это Витюня додумал уже потом. Рефлексы оказались быстрее. Он подался вбок, но все же недостаточно быстро, поэтому наконечник дрына- копья, не задев кожу, застрял в телогрейке. Типчик что-то рычал и тянул на себя. Витюня крякнул, воткнул в землю лом, ухватился обеими руками за древко и, без натуги оторвав от земли заигравшегося идиота, несильно приложил его об осыпь. Типчик пискнул. Для пущей гарантии Витюня сел на него верхом. Типчик взвыл. – Телагу испортил, гад, – задумчиво сказал Витюня, вынув копье и рассматривая выдранный из бока клок с торчащим шматком мокрой серой ваты. Теперь Луноход точно разорется. Да, а где он, Луноход? Осыпь на склоне горы была решительно незнакома. Гора напротив – тоже. Берег как-то не очень напоминал Нескучный сад. Речка? Нет, точно не Москва-река. И даже не Яуза. Да и как можно, упав на Таганской улице зимой, приземлиться в Нескучном саду летом?.. Дальний пригород? Наверно, очень дальний. Все равно ничего не понятно. Витюня осмотрел наконечник копья. Не алюминий, точно. Если только дюраль не скрыт под какой-нибудь гальваникой. Медь или, скорее, сплав. В цветных металлах Витюня был не силен. Он поискал и нашел за поясом пленника топорик с лезвием из того же материала на ладном, удобном топорище. – Слышь, Виннету! Ты кто – гном или этот… как их… урка, орка? Нечленораздельно шипя, пленник сучил ногами, пытаясь выползти из-под Витюни. Это ему не удавалось. – Ты чо, чувак, псих? Заигрался? Чуть придушенное, но злобное рычание было ему ответом. Пожав плечами, Витюня стянул с ноги второй валенок и вылил воду на голову упрямца. – Русским языком с тобой разговариваю, блин. Шурку Подойникова не знаешь где найти? Он тут Торин Двузначный. – Ы-ы-ы… – мычал пленник. – Шугай кышун найза… – Ну и козел, – неуверенно сообщил Витюня. – По-человечески можешь? – Ы-ыы-ы… – Дебил, – с огорчением определил Витюня. – Олигохрен… или френ? Заигрался, блин, точно. Так ты имей в виду: я не в игре. Ну что, отпустить тебя или как? Упрямец продолжал дергаться. – Отпущу, – решил Витюня. – Только вот что… – Не вставая с пленника, он перебросил через речку копье и топорик. Затем поднялся на ноги. – Вот так. Уж извини. Да, где тут ваш главный? Не проводишь? Оказавшись на свободе, пленник повел себя странно: быстро-быстро побежал на четвереньках вверх по осыпи. |
