Она не могла не признаться себе, что взволнована, устала и голодна. Несмотря на всю свою привязанность к девочкам с фермы Рэйнбоу, ей совсем не хотелось видеть их сейчас. Она лишь могла представить себе, какие вопросы они ей зададут, какие ликующие крики испустят, узнав, что их сосед — импресарио Голливуда! Возможно, он знаком с теми, кого девочки почитают за кинематографических идолов, а может быть, даже представляет интересы некоторых из них. А какие проблемы возникнут из-за разыгравшейся фантазии воспитанниц: быть замеченными, познакомиться с кем-то из своих кумиров, перенестись с ними вместе в волшебный мир «фабрики грез».

Наблюдая краем глаза за Джеффри, Кэйси подумала о том, что было бы лучше, если бы он остался для девочек просто симпатичным мужчиной, который пришел к ним на помощь в трудную минуту. Одного этого было уже предостаточно, чтобы вывести воспитанниц из равновесия.

Пикап остановился перед домом Джеффри. У Кэйси внезапно перехватило горло, и это вызвало ее раздражение. Господи, ведь ей уже двадцать восемь лет! Она не в первый раз наедине с мужчиной! Но с Джеффри все иначе. Она не могла припомнить, чтобы кто-нибудь мог так всецело и внезапно завладеть ее мыслями.

Он потянулся и хотел было открыть дверцу с ее стороны, но Кэйси не сделала ни малейшего движения, чтобы выйти. Вместо этого она посмотрела на него в упор своими небесно-голубыми глазами.

— Джеффри, мне действительно не следует оставаться…

— Наоборот, следует. Вы сейчас, должно быть, просто умираете от голода. Думаю, легкий ланч придется кстати. Если я правильно помню, ваш плывет куда-то вниз по течению.

— Я могла бы подкрепиться чем-нибудь в лагере. Я не хочу, чтобы вы утруждали себя…

Он усмехнулся.

— Пусть это вас не беспокоит, Кэйси.

— И девочки…

— Они же не сожгут лагерь дотла только потому, что там нет вас. — Он вдруг замолчал и поднял брови. — Или все-таки сожгут?

Кэйси открыла рот, чтобы отразить выпад, но вдруг увидела озорные искорки в его зеленых глазах и поняла, что он подшучивает над ней. Она почувствовала облегчение.

— Вообще-то я бы не отказалась от ланча, — призналась она, улыбаясь.

Джеффри поднял ее трость и повесил себе на руку, а другую предложил Кэйси. Она с благодарностью оперлась на нее. Он помог ей выбраться из машины и охотно удержал бы ее еще минуту-две — да что там, ему хотелось обнять эту молодую женщину за тонкую талию и на руках внести в дом. Но он этого не сделал. Кэйси быстро высвободила свою руку и улыбнулась ему рассеянной, но милой улыбкой, явно стремясь остудить его пыл. «Тетушкино воспитание», — подумал Джеффри. Это они научили ее подавлять чувства, которые, как ей кажется, не подобает испытывать. Он понимал, что она пытается сохранить между ними дистанцию, но ее, несомненно, влечет к нему. Он видел это по ее улыбке, ощущал по теплоте ее кожи.

Кэйси стояла на одной ноге и изо всех сил старалась сохранить равновесие. Она просто не могла позволить себе упасть ему на руки. С некоторым сожалением она посмотрела на трость, понимая, что это единственная альтернатива его плечу. Наблюдая за ней, Джеффри понял, что Кэйси болезненно воспринимает проявление собственной слабости. Он чувствовал, что пробил небольшую брешь в ее самообладании и теперь она борется за восстановление утраченных позиций. Не каждый день ему встречалось такое сочетание мужества и уязвимости в одном человеке.

— Если вы не имеете ничего против, — сказала она решительно, — я воспользуюсь тростью.

— Конечно, — пробормотал он в ответ, протягивая ей трость.

Через полчаса Кэйси сидела на берегу реки, погрузив ноги в ледяную воду по щиколотку. Трость лежала рядом.