|
Она рассмеялась, будто поняла это. - Ты хочешь, чтобы я гарантировала безопасность твоей подруги? - спросила она. И опять грациозно опустилась на кровать. Голая запущенная комната казалась еще хуже от присутствия этой женщины в двухсотдолларовых кожаных сапогах. - Нет, - ответила я. - Ведь это то, о чем вы просили, Анита, - сказал Жан-Клод. - Я сказала, что хочу гарантий от мастера Обри. - Ты говоришь с моим мастером, девушка. - Это не так. Вдруг в комнате стало очень тихо. Слышно было, как что-то скребется в стене. Мне пришлось посмотреть, чтобы убедиться, что вампиры все еще в комнате. Они были неподвижны, как статуи - ни признака движения, дыхания или жизни. Они все были неимоверно старыми, но ни один из них не был достаточно стар, чтобы быть Николаосом. - Николаос - это я, - сказала женщина-вампир, и голос ее вкрадчиво задышал в комнате. Я хотела бы ей поверить, но не верила. - Нет, - сказала я. - Ты не мастер Обри. - И я рискнула взглянуть в ее глаза. Они были черными и чуть расширенными от удивления. - Ты очень стара и чертовски хороша, но ты не настолько стара или сильна, чтобы быть мастером для Обри. - Я же тебе говорил, что она поймет, - произнес Жан-Клод. - Молчать! - Игра окончена, Тереза. Она знает. - Только потому, что ты ей сказал! - Объясните им, как вы поняли, Анита. Я пожала плечами. - Не то ощущение. Она недостаточно стара. От Обри исходит ощущение большей силы, чем от нее. Это неправильно. - Ты все еще настаиваешь на разговоре с нашим мастером? - спросила женщина. - Я все еще хочу получить гарантии безопасности для моей подруги. - Я посмотрела на каждого из них по очереди. - И мне надоели эти дурацкие игры. Вдруг Обри бросился ко мне. Мир замедлился. Не было времени испугаться. Я попыталась отступить, зная, что некуда. Жан-Клод, вытянув руки, бросился ему наперерез. Но он не успевал. Рука Обри, появившись из ниоткуда, попала мне в плечо. Удар вышиб воздух из моих легких и отбросил меня назад. Я врезалась спиной в стену. Через мгновенье о ту же стену стукнулась моя голова. Мир стал серым. Я соскользнула по стене вниз. Дыхания не было. На сером фоне замелькали белые тени, и мир стал чернеть. Я соскользнула на пол. Это было не больно, уже ничего не было больно. Я пыталась вдохнуть, преодолевая огонь в груди, и тут все поглотила тьма. 9 Из тьмы плыли голоса. Сновидения. - Не надо было ее переносить. - Ты хочешь ослушаться Николаос? - Разве я не помог ее переносить? - сказал мужской голос. - Помог, - отозвалась женщина. Я лежала с закрытыми глазами. Нет, мне не снилось. Я вспомнила возникшую из ниоткуда руку Обри. Это был удар тыльной стороной ладони. Если бы он сжал кулак... Но он этого не сделал. Я была жива. - Анита, вы очнулись? Я открыла глаза. В голову хлынул свет. Я снова закрыла глаза от света и от боли, но боль осталась. Я повернула голову, и это было ошибкой. Боль превратилась в непобедимую тошноту. Как будто кости головы пытались соскользнуть с мест. Я закрыла рукой глаза и застонала. - Анита, вам нехорошо? Зачем задавать вопросы, ответ на которые очевиден? Я ответила шепотом, не зная, чем отзовется для меня попытка заговорить. Вроде бы не очень плохо. - Просто великолепно. - Что? - Это был голос женщины. - Я думаю, она проявляет сарказм, - сказал Жан-Клод. В голосе его звучало облегчение. - Если она шутит, значит, она не сильно пострадала. В этом я не была уверена. Тошнота накатывала волнами, от головы к желудку, вместо того чтобы наоборот. |
