Парикмахер оказался мастером своего дела и успел удалиться, прежде чем появился официант с обильным завтраком. Приступив к еде, детектив продолжал знакомиться с новостями. Основное внимание комментаторов уделялось в них таинственному самоубийству доктора Педике. Цитировалось пространное, но весьма невнятное заявление Питера Пейнтера. Губернатор Флориды угрожал проведением строгого служебного расследования и одновременно объявлял об увеличении вдвое награды за поимку убийцы. Пейнтер со своей стороны ограничился заверением, что тайна Брайтонов будет раскрыта к полудню текущего дня.

Покончив с завтраком, Шейн лежа выкурил сигарету. Время приближалось к половине десятого. Глаза детектива были глубокомысленно прищурены, пока он детально обдумывал план своих дальнейших действий, которые требовали в том числе и весьма деликатного поведения. Необходимо быстро и убедительно вести разговор. Детектив нахмурился при мысли о возможной реакции различных участников подготовленного им спектакля и прочих непредвиденных обстоятельствах. Обдумывая все возможные варианты развития ситуации, он почувствовал себя вполне удовлетворенным.

Отбросив сигарету, он поднялся и подошел к телефону. Номера Брайтонов в справочнике не оказалось, и ему пришлось прибегнуть к услугам справочной. Получив необходимую информацию, детектив набрал номер.

Ему ответил женский голос. Шейн попросил к телефону мистера Монтроза. После небольшой паузы на линии послышался слабый голос секретаря.

— Шейн, — представился детектив.

— Да… — в голосе мистера Монтроза прозвучало столько сомнения, что нетрудно было предположить, что он с трудом удерживает себя от желания прямо спросить: «Ну и что из этого, черт вас возьми?!»

— Скверная история, — произнес Шейн, делая вид, что не заметил интонации собеседника. — Я имею в виду Хендерсона и его картину.

Мистер Монтроз вежливо согласился.

— Ходят слухи, что картина принадлежит кисти Рафаэля.

Мистер Монтроз осторожно допустил, что такое и впрямь возможно.

— Я располагаю информацией о местонахождении картины, — объяснил Шейн.

— В самом деле? — явная заинтересованность, прозвучавшая на этот раз в голосе мистера Монтроза, дала детективу повод довольно улыбнуться.

— Более того, я уполномочен вести переговоры об условиях ее возвращения владельцам, — информировал Шейн.

— Какие условия они выдвигают? — голос секретаря дрожал от возбуждения.

— Прежде чем обсуждать этот вопрос, я должен быть уверен, что у вас есть необходимые полномочия для ведения подобных переговоров.

— О чем разговор, мистер Шейн. У меня есть такие полномочия. Но я не совсем понимаю…

— Мой клиент — мистер Рэй Гордон из Нью-Йорка, — продолжал детектив, делая многозначительную паузу. — Его условия вполне приемлемы, поскольку он не прочь избавиться от картины, прежде чем ситуация изменится не в его пользу. Он просит… десять тысяч долларов наличными.

Мистер Монтроз тяжело вздохнул. Трудно было понять, явилось ли это выражением гнева или облегчения. Последовала небольшая пауза, после чего мистер Монтроз произнес:

— Это весьма значительная сумма, мистер Шейн.

— Не будем торговаться, — резко остановил его детектив. — Вы прекрасно знаете, что это мелочь по сравнению с реальной стоимостью картины.