Венеровский. Ну, как же по-вашему-то-с?

Любочка. Вот как: поедем в Москву, наймем дом самый хороший. Я сделаю себе одно черное бархатное платье, одно белое – пу-де-суа. Утром мы поедем кататься, потом поедем обедать к тетеньке, потом я надену черное бархатное платье и поедем в театр, в бенуар. Потом я надену другое платье и поедем на бал к крестному отцу, а потом приедем домой, и я вам все буду рассказывать и ни одной книги не буду читать. А буду вас любить. Очень буду любить и не буду давать никакой свободы. Потому что ежели я уж полюблю, так уж так полюблю, что все забуду, кроме вас. И мамаша такая была, и я на нее очень похожа. И посмотрите, как будет хорошо! Вот вы увидите.

Венеровский. Да ведь это вы только сделаете, ежели я буду говорить!

Любочка. Нет, просто сделаю. Я уж рассердилась.

Венеровский. И вы полюбите меня таким образом?

Любочка. Коли вы будете милый – полюблю. Я никого еще не любила, только одного немножко. Да это не считается.

Венеровский(улыбается, берет ее за руку и в нерешительности, поцеловать [ли]). Да, и так пожить… но… для этого нужно: первое – средства, второе – забыть принципы…

Любочка. Не говорите глупые слова! (Подносит ему руку к губам и жмет его за лицо.) Это все пустяки!

Венеровский. Миленькая… (Хочет обнять.)

Любочка. Не говорите: миленькая, это так нехорошо, противно… такое слово глупое.

Венеровский. Отчего же вам неприятно? ну – прелестненькая…

Любочка. Не умею растолковать… не хорошо, неловко. Миленькая!.. Гадко отчего-то. Вы не умеете ласкать. (Улыбается.) Ну, да я вас выучу. Неловко как-то, я не умею сказать.

Венеровский. О, как обворожительна! Вот эстетическое наслаждение!.. Что я вру… вот глупо… ну да… Так я вам нравлюсь, Любенька?

Любочка. Да. Только отчего вы ходите, точно у вас ноги больные?

Венеровский. Что я глупости говорю! (Встает.) Нет, Любовь Ивановна, надо на жизнь смотреть серьезнее. Пройдемтесь по саду…

Любочка. Пойдемте.

Уходят и встречаются с Беклешовым.

Беклешов(тихо Венеровскому). Ну, брат, готово. Девицу Дудкину так натравил на студента, что не растащишь.

Явление пятое

Входят Марья Васильевна и Иван Михайлович.

Иван Михайлович (Беклешову). Я рад, что Анатолий Дмитриевич вам поручил переговорить о денежных делах. Я передам вам, а вы передайте ему. Я очень понимаю Анатолия Дмитриевича. Он так высоко благороден, так деликатен, что…

Беклешов. Без сомнения. Я вам скажу, я практический человек, но понимаю в этом отношении отвращение Венеровского от этого разговора. Ведь всегда найдутся добрые люди, перетолковывающие все навыворот…

Иван Михайлович. Ну да, ну да. Мы сейчас можем этим заняться. А то приедут гости. Вот извольте видеть… Любино состояние – состояние матери…

Марья Васильевна. Надеюсь, Jean, что ты ничего не решил без меня. J'espere, Jean, que vous ne deciderez rien sans moi. Я мать, и состояние мое.

Иван Михайлович(удивленно). Что ты? Что ты, Марья Васильевна? (Тихо.) Что ты, нездорова? Ведь мы уж, кажется, переговорили с тобой.

Марья Васильевна(вдруг сердито). Кажется, я мать, и прежде, чем решать дела с посторонними, нужно, чтоб они со мной говорили. И так говорят, что меня никто в грош не ставит.