|
Глава 5 Родители Сорки не одобряли ее дружбы с Шоном Коннелом. Это могло показаться странным, но и семья Коннелов не слишком то обрадовалась новой знакомой своего сына. Но все это ничуть не влияло на взаимоотношения Сорки и Шона. Их объединяло восхищение и живой интерес к обнаруженному ими золотому крылатому существу и его кладке. Частенько они наблюдали за гнездом вместе. Очень уж им хотелось присутствовать, когда яйца, наконец, треснут, и на свет появятся маленькие… маленькие – кто? В то утро (между прочим, выходной) Сорка прибежала на берег, готовая провести там весь день. Она прихватила с собой из дому целую кучу бутербродов – и для себя, и для Шона. Дети прятались в кустах на краю скалы. На другом краю, блестя огромными глазами, грелась на солнце золотая красавица. – Совсем как ящерица, – прошептал Сорке на ухо Шон. – Вовсе нет, – запротестовала девочка, вспоминая иллюстрации к сказкам. – Скорее, как маленький дракон. Скажем… дракончик, – заключила она. Ей очень не хотелось называть ящерицей такое великолепное создание. Перед самым носом Сорки через траву деловито продиралась разделенная на три части многоножка. Фелисия Грант, школьная учительница биологии, как то рассказывала ребятам об этом странном насекомом. Оно размножалось делением: отпрыски оставались соединенными с родителем, пока не достигали равного ему размера. А потом отваливались и начинали самостоятельную жизнь. – Змеи питаются этими многоножками, – заметил Шон, задумчиво строя стенку из сухих листьев на пути многоножки, – а вейрии едят змей. – Вейрии даже едят других вейрий, – с отвращением в голосе сказала Сорка. Маленький золотой дракончик широко распахнул крылья и негромко заурчал. – Защищает… – прошептала Сорка. – Нет, приветствует, – сразу же возразил Шон. Девочка уже успела заметить у своего нового друга привычку всегда возражать. Иного она теперь от него уже и не ждала. – Наверно, и то, и другое, – миролюбиво предположила она. Шон фыркнул. – Голову даю на отсечение, что эта многоножка удирает от змеи. Лишь чудом Сорке удалось сдержать дрожь: она не доставит Шону удовольствия видеть, что ей страшно. Кто бы только знал, как она ненавидела этих мерзких ползучих тварей! – Ты прав, – сказала девочка, – это действительно приветствие. Послушай, она же поет! И правда, урчание становилось все мелодичнее и мелодичнее. Запрокинув голову, дракончик выводил восхитительные трели. И вдруг в воздухе вокруг скалы закружилось великое множество других дракончиков. Голубые, коричневые, бронзовые – и все они присоединили свои голоса к песне маленькой золотой королевы. – Да их тут, наверно, несколько сотен! – прошептала Сорка, у которой уже начинало рябить в глазах от безумного разноцветного хоровода. – Всего двенадцать ящериц, – невозмутимо отозвался мальчик. Нет, уже шестнадцать… – Не ящериц, а дракончиков, – поправила его девочка. – Интересно, – продолжал Шон, словно ничего не слыша. – Зачем они все сюда прилетели? – Смотри! – воскликнула Сорка, показывая на новую группу дракончиков. Каждый из них держал в пасти большую водоросль. Бросив свою ношу на скалу, дракончики растворились в бешеном пестром хороводе, а им на смену появились новые – с новой порцией мокрых водорослей. – Да они же строят вокруг гнезда настоящую стену! – воскликнула девочка, показывая на получившийся неровный круг из водорослей. Новые дракончики, а может, и те же самые (кто их разберет?), притащили больших жуков и земляных червей. Ликующе гремел драконий хор. И тут треснуло первое яйцо. – Смотри, это все таки приветствие! – воскликнул Шон. |
