Дже’дайи глубоко вдохнула и в последний раз взглянула на оставшийся внизу Нокс.

Даже издалека погибавший город-купол, звавшийся станцией «Зеленолесье», выделялся на поверхности планеты явственнее всего другого.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. ПРИХОТЬ РАН-ДАНА.

Дже’дайи должны задавать себе пределы. Есть места, куда нам не следует идти, вещи, что запрещено совершать, возможности, к которым нельзя стремиться. У Великой Силы – невероятная мощь, но истинное преимущество дже’дайи – в знании, когда стоит использовать Силу, а когда – нет.

Она гонится за ним по всему Талссу – в одиночку, без оружия, без припасов и без соответствующей экипировки – по тем следам, которые только может отыскать, делая всё возможное, чтобы ощутить его присутствие и его направление. Проходит целых три дня, прежде чем вычерчивается его примерный маршрут.

Ланори понимает: ей не следует просто бежать. С самого начала было необходимо дождаться Дам-Поул, странница даже успевает испугаться, что мастер припомнит ученице это иное решение. И всё же подозревать в убийстве Скотта Юна её точно не будут. А даже если и так, у неё ещё есть время, чтобы исправить положение.

Ланори делает всё от неё зависящее, чтобы избежать потери своего брата. Это словно не по-настоящему, как в кошмаре. Далиен – убийца! Момент, который навсегда изменил её жизнь, заставил окончательно повзрослеть.

Талсс – дикая, малозаселённая земля; чем дальше на юг, тем чужероднее становится местность. Неспроста у него есть второе название, Тёмный континент, и только теперь Ланори понимает, – почему. Спустившись с холмов, она попадает на просторную, даже безграничную равнину, на которой не растёт ничего выше талии человека. На мгновение такой феномен вызывает у странницы интерес, но следующие полдня движения по низменности проходят в борьбе со стихией. Первый же порыв ветра выбивает Ланори из колеи, в то время как самые мощные на её памяти воздушные потоки принуждают сгибаться в три погибели у ближайших небольших валунов. Редкий бурьян, что постоянно оставляет царапины и порезы на ладонях и голенях, вот-вот доведёт её до исступленной ненависти. Припадая лицом к земле, вжимаясь в поверхность посреди хлещущей всё тело высокой травы-осоки, Ланори ощущает, как из свежих ран течёт кровь. Она уже с трудом дышит.

Ланори пытается «измельчить» себя настолько, насколько возможно, за секунды найти самое надёжное укрытие в виде камня, и всё это в страхе за Дала, также движущегося сквозь шторм.

Она тянется к Далу Великой Силой. Он – где-то впереди, его разум пребывает в смятении. Такое ощущение не покидает Ланори с самого Энил Кеша, но она не знает, является ли такое состояние брата уловкой, результатом притворства. Дал тоже неплохо изучил хитрости сестры, и потому поймёт, как именно она попытается настигнуть беглеца. Возможно, вот в чём кроется наиболее существенный его козырь.

Перед самыми сумерками ветра начинают ослабевать, и тогда Ланори вскакивает и спешит дальше. Хочется пить, есть, а ещё становится холодно. Луговая осока покрывается сверкающим инеем, и теперь равнина будто усыпана драгоценными камнями – по всем направлениям, куда ни глянь, низина переливалась сиянием. Красиво… особенно, если пробираться через море такого природного серебра.

Ради меня, Дал, остановись, – эту мысль она прокладывает перед собой так далеко, насколько способна. Неизвестно, доносится ли до цели импульс.

Странница приходит к выводу, что место его назначения – Старый город. Вот где жили настоящие тайтонцы, – так говаривал братишка. О поселении или о его жителях имелось столь мало информации, что Ланори не могла тогда поспорить, в то время как Дал в романтическом духе описывал потрёпанные руины, пирамиды, а также неисследованные бездны городских пещер и каналов.