Капля сорвалась.

– На этот зов он уже откликнулся, – отчеканила Алиса. – И, между нами девушками говоря, откликается снова и снова. С большим усердием!

– Поэтому я захотела встретиться с тобой. У женщин чувства сильнее разума, и мы, в отличие от мужчин, склонны к экспериментам. – Вздохнув, Обна Шета добавила: – Мы были бы так счастливы втроем… Ведь ваши законы этого не запрещают?

«Вот змея!» – подумала Алиса, но вслух произнесла:

– Втроем, вчетвером или с целым гаремом, на кровати или под кроватью… Как будет угодно! Законы Федерации личной жизни не касаются, просто нет таких законов. Но есть мнения, есть обычаи, разные в разных мирах. Вот тут, подруга, тебе не повезло! Я с Тхара, а у нас…

Внезапно голова Обны Шеты запрокинулась, взгляд на миг остекленел. Ее пальцы судорожно терзали ожерелье, рот приоткрылся, словно она пыталась сделать глубокий вдох, но не могла протолкнуть воздух в легкие. Вскочив, Алиса встряхнула ее, поднесла к губам бокал, но вино лишь пролилось на платье.

– Что с тобой? Позвать Сирада?

– Нет, – сказали ее глаза.

– Что ты увидела? Ивар? С ним что-то случилось?

Провидица всхлипнула и наконец вдохнула воздух.

– Я его не чувствую… шок… будто меня отшвырнули… внезапно и со страшной силой… Я больше его не чувствую!

Проход круто спускался вниз и, по расчетам Тревельяна, должен был вывести его к другой, более обширной полости. Взглянуть на нее, осмотреться, зафиксировать картину в памяти и шагнуть в портал…

Достаточно для первой разведки. Больше ему не нужно воевать с ветром, холодом и льдом, он сможет попасть в то же место образования, откуда вернется на базу. «Однако, – размышлял Тревельян, – при масштабных работах необходим опорный пункт, площадка для приземления флаеров, тяжелая техника, роботы и купол, где можно укрыться от холодов. Лучше всего разбить лагерь на дне кратера или в пещере под ним… запах не очень приятный, зато тепло…»

Еще он думал о природе существа, в чьих недрах странствовал в данный момент. На станции, при первом ментальном контакте, ему показалось, что тварь мертва или вообще не была живой, а является руинами какого-то механизма. Несомненная ошибка! Пробитое им отверстие закрылось, и это, вкупе со свечением стен, явный признак жизненной активности. Возможно, остаточной, но в прошлом это устройство или существо обладало колоссальной потенцией к развитию и усложнению структуры. Такую огромную массу нельзя доставить на корабле; значит, привезли зерно, своеобразную зиготу, и поместили там, где есть условия для роста. Высадились на экваторе у моря, но лучше подошел полярный материк… Почему?.. Что общего у этих мест?.. В чем нуждался зародыш?..

В воде, в огромном, чудовищном количестве воды! – внезапно понял Ивар. Не обязательно в жидкой фазе, лед тоже годился… Опять же такую огромную конструкцию лучше выращивать там, где последствия для планетарной экологии будут менее заметными. Выкачав воды морей на экваторе, она превратила бы тот район в пустыню – ни лесов с деревьями хх'бо и хх'вадда, ни охотничьих угодий… «А это приговор для разумной жизни», – мелькнула мысль. Согласно данным Сигеру'кшу, раскопавшего древние стойбища, предки лльяно появились именно в экваториальной зоне, в благоприятной среде с изобилием пищи. Тварь даскинов могла все это уничтожить, но ее переместили на другой континент, в место, где больше пользы и меньше вреда.

«С последним ясно, – решил Тревельян, – а польза-то в чем? Может, тварь сожрала лишний лед, остановив глобальное оледенение? Или это механизм регулировки наклона оси? Или двигатель для изменения орбиты?

Или какой-то эксперимент, давно завершившийся и не имеющий к Лиане никакого отношения?.