— Вам не занимать упорства… — в наступившей тишине скрипит Имир.

Голос потусторонний и неприятный, как зубило, царапающее замёрзшее озеро. Не думаю, что у него есть голосовые связки, лёгкие и все остальные причиндалы, необходимые для того, чтобы конвертировать мысли в звуки. Его это, впрочем, не останавливает.

Что это за язык? Не похож ни на один из земных, но Универсальный переводчик его распознаёт.

— Оно говорит!.. — ойкнув, произносит Эрис.

— … И скудоумия, — продолжает Нова. — Вам здесь не рады. Это должно было быть очевидно. И всё же вы пришли. Почему?

В его мутных глазах читается презрительное любопытство. Рот всё так же растянут в зубастой усмешке.

Я чувствую, как по спине ползут мурашки. Аура создания такой мощи давит, заставляя колени подгибаться. Сжимаю кулаки, преодолевая наваждение. Мы не для того зашли так далеко, чтобы пасовать перед последним врагом.

— С каких пор монстры могут говорить? — шипит Медичи.

— Чем они сильнее прогрессируют по рангам и рейтингу, тем умнее становятся, — тихонько отвечает ей Ехидна. — Это можно было предположить.

Всё так. Это же говорил мне не то Ваалис, не то Такирам.

— Ты занимаешь наши территории и атакуешь наши поселения, — берёт слово Одиссей. — Мы не могли не прийти. Нужно было это предвидеть.

— Мне не нужны ваши земли… — медленно роняет слова Имир. — Мне нужно спокойствие… Безопасность… Пока вы населяете планету, оно невозможно… Единственный способ избавиться от агрессивной среды, уничтожить источник внешней угрозы…

— Забавно, — говорю я. — Мы здесь с той же целью. Похоже, у нас больше общего, чем ты думаешь.

Нова слегка наклоняет голову, погружаясь в размышления.

Мы находимся в огромной пещере, с морозными стенами, покрытыми сверкающими узорами. От нашего дыхания валят клубы пара. Слышен лишь приглушённый скрежет студёного крошева под ногами. Свет от фонарей на броне причудливо отражается от прозрачных граней льда, заставляя тени прыгать.

Наше дыхание с шипением вырывается сквозь респираторы. Здесь настолько некомфортно, что холод ощущается даже сквозь все системы терморегуляции моей брони и Аспект Комфорта.

В нескольких местах каверны имеются углубления и неровности, заполненные лужами лазурной жидкости, похожей на воду.

Понятия не имею, что это, но выглядит красиво. Над этим киселём в некоторых точках наблюдается марево, в котором преломляются лучи наших фонарей. Оно мерцает и искрится, будто в любой момент готово вспыхнуть. Зрелище завораживающее и пугающее одновременно.

— Сжиженный кислород… — шепчет Ехидна.

Боюсь представить, насколько пришлось охладить воздух, чтобы добиться такого эффекта. Быть может, здесь и вовсе его не осталось. Приложив усилия, ощущаю дуновения ветра в коридоре, который мы покинули. В этом же помещении газа, которым я привык повелевать, нет.

Застывшие в напряжении бойцы знают, что драка неизбежна, но наверняка с радостью бы её отсрочили. Кто-то тихо молится, кто-то поправляет доспехи. Я слышу, как скрипит ладонь на рукояти меча Тая.

Наконец Имир подаёт голос:

— О нет, смертный, ты ошибаешься. Мы с тобой очень разные. Ты застыл в шаге от величия и настоящей силы. В шаге, который тебе не удастся сделать. Всем вам. Ваш путь закончится здесь.

— По-хорошему он должен был оборваться ещё два месяца назад на полу одного горящего сарая, и всё же я здесь. Мы все здесь. Люди гораздо более живучи и настырны, чем тебе кажется. Мы убьём тебя, так или иначе. А не мы, так наши потомки. Имир, ты сдохнешь! В этом я тебе клянусь.

— Хватить трепаться! — рычит Гарм.

— И вправду, — отзывается монстр, — довольно слов.