— О Вселенная! — шепнул Молдинг, когда они вышли на мостовую и воззрились на возвышающуюся перед ними громадину. — Сколько ни приходится мне видеть эту посудину, никак не привыкну, какая она огромная.

— И красивая, — поддержал его Брим. По всей тысячеираловой длине корабля не светилось ни одного огня. Даже швартовые лучи были приглушены. И все равно даже при затемнении знаменитый силуэт корабля был ясно виден на фоне звездной россыпи центра галактики. Когда-то «Немей» считался самым красивым линкором своего времени, непревзойденным по совершенству конструкции. И «Бенвелл» был таким же. С носа и кормы над продолговатым корпусом возвышались три группы разлагателей на грациозных башнях, в буквальном смысле вплавленных в закругления палубы. Решетчатые надстройки, поддерживающие мостик, придавали кораблю зловещий вид, выдавая его смертоносное назначение. И если огромный корабль не мог заменить великий «Немей» в сердцах его почитателей, старых звездоплавателей Империи, то по красоте он даже превосходил своего предшественника за счет многочисленных усовершенствований конструкции.

Когда Брим и двое его спутников приблизились к гравибассейну, где стоял корабль, воздух наполнился грохотом не менее пятидесяти тяжелых отражательных генераторов и разговаривать стало невозможно. Они предъявили удостоверения большому — и очень тщательному — наряду охраны и довольно далеко зашли по переходному трапу, когда стало опять слышно друг Друга.

— Клянусь бородой Вута, — произнес Арам, — по всему этому можно решить, что они Императора пригласили.

Молдинг рассмеялся.

— «Бенвелл» — очень важный корабль, а его командир, адмирал Дуган, одна из самых больших шишек в Адмиралтействе. Так что меня не удивит, если он и в самом деле пригласил Императора.

— А я не удивлюсь, если он появится, — полушутя добавил Брим.

Онрад, которого он знал еще кронпринцем, не меньше всякого другого любил веселые сборища.

Кают-компания «Бенвелла» к приходу Брима и его друзей уже рябила Синими Куртками. Воздух в кают-компании с темными панелями, освещенной ради вечеринки только приглушенным боковым светом, был насыщен ароматом камарговых сигарет, выпивки, духов и содескийских трубок земпа. Быстро оглядев собрание, Брим мысленно возблагодарил Барбюса за чистый мундир, который тот ему положил с собой. Год на относительно примитивной Флюванне не повлиял на способность этого человека творить чудеса или узнавать неведомыми путями о грядущих событиях раньше, чем прочие смертные.

Отдав синюю куртку матросу в белых перчатках, Брим пошел сквозь толпу к бару. Сам воздух был заряжен уютным жужжанием оживленного разговора, мелодичным звоном тонкого хрусталя и тихой элегантной музыкой струнного квинтета. И тот, кто занимался винами, сделал великолепную работу. Старое логийское было неотъемлемой принадлежностью винных погребов адмирала Дугана — и его кошелек это выдерживал легко. Судя по грядущему возлиянию, Дуган был богатым человеком или ждал богатых гостей — а может быть (и вероятнее всего), и то, и другое. Брим только успел чокнуться с Арамом и Молдингом, как вдруг его взгляд наткнулся на знакомую пару мягких черных глаз, приветственно смотревших на него с другого конца каюты. Они принадлежали лицу с чувственным ртом, высоким лбом и обрамленному длинными черными волосами, отрезанными до плеч. Ева Картье! Она улыбнулась, когда он ее узнал, и он усмехнулся в ответ, обрадовавшись, сам не понимая почему.