– В твоем исполнении все звучит так просто, но на самом деле я бы не сказал... это не... я не... – я замолк, не в силах объяснить. – Это называется началом отношений, и я просто не знаю, как работает это дерьмо. Кроме того, я не завожу отношений.

– У тебя отношения со всеми нами, – ответил Ксавьер, склонив голову на бок.

– Вы – это вы, парни, – засмеялся я, – вы мои братья.

– Это и правда настолько разные вещи?

Я рассмеялся еще сильнее.

– Сказал тот, кто разбирается в женщинах еще хуже меня. Да, Ксавьер, это абсолютно разные вещи. Вы, ребята, мои братья, моя семья. Я знал вас всю свою жизнь. Плюс, вы парни. Женщины они... другие. Они изворотливые. Сложные.

Ксавьер переваривал это, пока ел. Когда же закончил, то вымыл наши тарелки и подлив еще кофе, сел обратно, придя к каким то умозаключениям.

Он посмотрел на меня поверх своей кружки.

– Ты трус.

– Извини? – поперхнулся я кофе.

– Я сказал... ты трус.

– Ты же понимаешь, что я могу сломать каждую кость в твоем теле, и я это сделаю? – сказал я, медленно вставая.

– Ты можешь пнуть меня пару раз, но не станешь ломать мне кости, – ответил он спокойно и как всегда логично.

Я сел на место.

– Да, что ж, тебя когда нибудь избивали?

Он обвел кончиками пальцев обод кружки.

– Да. Одно время довольно часто.

– Серьезно? – нахмурился я. – Когда?

– В старшей школе. Надо мной часто измывались. И я был бит минимум раз в неделю.

Я опустил кружку.

– Да ты гонишь.

– Зачем бы я стал шутить с тобой таким образом, – он смотрел на меня искренне озадачено.

– Я понятия не имел.

– Ну да, само собой, – фыркнул он, – тебя же не было.

– Да, но остальные...

– К тому моменту как я перешел в старшую школу, – продолжил он говорить, не обращая на меня внимания, – ты, Бакс и Брок уже разъехались, близнецы уже выпустились и давали концерты, так что остался только Люциан, но и он выбыл, получив свой диплом о среднем образовании, чтобы начать работать на лодке. А Себастиан? Он по уши был занят тем, что пытался удержать бар на плаву. Смерть отца шокировала вас, потому что вас здесь не было, но я видел, что к этому идет. Он был... болен. Он болел долгое время, просто... не смог этого больше выносить. Он, считай, отсутствовал последние... два или три года перед смертью. Словно был здесь физически, но в то же время... не был. Так что Баст должен был двигаться вперед, работать в баре, убедиться, что я добрался до школы и все такое. Кто стал бы разбираться с хулиганами в школе? – Ксавьер пожал плечами, словно это было чем то незначительным. – Школа не собиралась этого прекращать. На самом деле у меня никогда не было друзей, все мои братья были далеко или заняты, а у отца были проблемы с психикой.

– Черт, Ксавьер, звучит так, словно ты был совсем один.

Он долго смотрел на меня и просто моргал.

– Так и было.

– Святые угодники, малыш. Я понятия не имел, – выдохнул я. – Над тобой издевались в школе?

– Скверно, да, – кивнул он. – Они толкали меня в коридорах, подбрасывали мне в шкафчик собачьи какашки, крали мои книги и избивали меня по дороге домой. Но... Я выпустился и получил стипендию в Стэнфорд. Ни один из тех придурков даже не поступил в колледж. Они все еще здесь, работают на рыбацких лодках и в автомастерских. Вот и все, что они когда либо делали или будут делать.

– И как ты думаешь, почему они травили тебя?

Настала его очередь усмехаться:

– Говоришь, как человек, не имеющий представления, каково это, когда над тобой издеваются, – пригубил он свой кофе.