|
– В смысле? – не понял Мэнсон. – Это В-гуманы. Их по-прежнему тайно поставляют из Финх-Недд и с многочисленных подпольных ферм. – Но от этой девушки исходило тепло, я чувствовал это физически, – возразил Мэнсон. – А В-гуманы, я слышал, холодны как лед. – О, нет ничего проще, чем сделать из В-гумана тепленького человечка! – Мистер Плутто улыбнулся с видом знатока. – Например, в публичных домах на Любице или Револьте «холодных» девочек накачивают реперной кислотой и глюкозой. Они косеют, становятся румяными и горячими. Это все равно что пирожки разогревать. В таком виде их и подают клиентам. Правда, от такой эксплуатации В-гуманы загибаются через месяц-другой, но кого это интересует? За это время девушка отработает и свою цену, и расходы на пластическую операцию. Одним словом, выгодный бизнес. – Но я слышал, их еще кормят человеческой печенкой. Если, конечно, это не вранье. – Нет, это не вранье. Это правда. Только это очень дорогой способ, как правило, его применяют для получения солдат, телохранителей, одноразовых шпионов и диверсантов. – Да вы знаете об этом едва ли не больше, чем о трикотаже, мистер Плутто. Торговец тряхнул головой. – Сказать по правде, первоначальный капитал я сколотил на производстве сидатина, а его получают из живых тканей В-гуманов. Вместе с несколькими компаньонами мы держали небольшую перерабатывающую фабрику. – По лицу толстяка расплылась мечтательная улыбка. – Чудесное было времечко! – А что случилось потом? Почему вы решили заняться трикотажем? – Да потому, что на нас вышел один суровый департамент Метрополии. Национальная служба безопасности, может, слышали? – Слышал. – Это был кошмар, скажу я вам. Они убивали всех подряд. Они не ставили своей целью захватить нас для суда, нет, все было просто – как с бешеными собаками. Плутто замолчал, теперь на его лице отражался давно пережитый ужас. – Мне повезло, я уцелел, вот и решил заниматься только легальным бизнесом. Это не так прибыльно, зато спокойно. – Мистер Плутто внезапно ойкнул и озабоченно ощупал свой живот. – Что такое? – Кажется, у меня намечается диарея. – Что намечается? – не понял Мэнсон. – Диарея. Попросту – понос. Нужно принять лекарство. Да и вообще сходить на горшок. Толстяк поднялся со своего места и достал из шкафа дорожную сумку. Несколько минут он копался в ней, пока не нашел то, что искал: баночку с разноцветными капсулами и рулон туалетной бумаги. Убрав сумку в шкаф, Плутто взял из баночки две таблетки и забросил их в рот. – Вот так. Теперь ждем, пока подействует, – сообщил он и сел на место. – Зачем вы возите с собой туалетную бумагу? Здесь же все есть, – удивился Мэнсон. – Есть, да не такая, – возразил толстяк. – А чем же здешняя хуже? – Видите ли, мистер Беккер, человеческая жизнь, увы, слишком коротка и приятных вещей в ней не так много. А уж если я получаю удовольствие от еды, так почему бы не сделать приятным и обратный процесс? Теперь вы меня понимаете? – О да, мистер Плутто, теперь понимаю. Глава 17 «Джоана Биструп», – прочитал Фрэнк Горовиц на карточке, которая случайно упала на стол. |
