Было ли ее поведение, при котором было невозможно какое-либо проявление интимности между ними, продуманным? Или же она была настолько невинной, что не понимала, чего от нее ждут?

Возникала и еще одна проблема, подумал герцог, если она была действительно одинокой, как говорила, мог ли он чувствовать себя спокойно, если уедет в Англию и оставит ее на милость единственного так называемого «друга» в лице Филиппа Дюбушерона?

Он очень хорошо знал, как поступит с ней Дюбушерон, и все в нем восставало при мысли, что Дюбушерон будет использовать ее так, как он сам собирался использовать.

Сидя рядом с ней в «Гран Вефур», герцог раздумывал, есть ли еще такая женщина, которая, выглядя столь невинной, чистой, излучала бы в то же время такое очарование, что сопротивляться ему становилось невозможно?

Они говорили о самых необычных вещах, не забывая при этом о деликатесах, заказанных герцогом. Уна обнаружила, что проголодалась и готова воздать должное каждому блюду, стоящему перед ней.

Наконец, когда подали кофе, герцог, взяв бокал с бренди, сказал:

— Теперь мы можем поговорить и о нас, то есть в основном о вас.

— Я могу рассказать… так мало… — сказала Уна. — А вы… так много .. о себе…

Она помолчала и продолжала:

— Сейчас мне кажется, хотя это, наверное, глупо звучит, что вы думаете о чем-то другом, о чем-то более важном, чем этот обед.

— Это звучит так, словно я веду себя невежливо.

— Нет, конечно нет, с вами интереснее, чем с любым известным мне человеком.

— Тогда как вас понимать?

— Это как раз то, что я видела в своем волшебном зеркале, что-то, что случилось или случится, и вы как раз думаете об этом.

Герцог был поражен.

— Как вы узнали? — спросил он.

— Я не… не знаю, — честно сказала Уна. — Я просто сказала о том, что думаю, что чувствую.

— Вы совершенно удивительный человек. Помолчав, он прибавил:

— Я думаю, с моей стороны будет честно признать, что вы совершенно правы, и случилось то, что вы предвидели.

— Случилось? — спросила Уна.

— Сегодня я получил письмо, — сказал герцог, — от премьер-министра.

— Англии?

— Да, от маркиза Солсбери.

Уна ждала, глядя ему в глаза, а он продолжал:

— Он предложил мне стать следующим вице-королем Ирландии!

— Вице-королем? — с благоговением переспросила Уна.

— Конечно, это большая честь, предложенная мне, — продолжал герцог, — особенно если вспомнить, что я моложе, чем обычно бывают вице-короли.

— И вы сразу уедете в Ирландию?

— Я еще не дал согласия на это назначение, — сказал герцог, — но, как я понимаю, после ухода последнего вице-короля в отставку королева не будет долго ждать, прежде чем назначить следующего.

— Я уверена, что вы как раз подходящий человек для такой должности, — сказала Уна.

— Почему вы так думаете? — спросил герцог.

— Я читала об Ирландии — об их заботах и проблемах, — объяснила Уна, — и мне кажется, что если кто и может помочь им, так это вы.

Герцог с удивлением посмотрел на нее. Он не ожидал, что она хоть что-нибудь знает о проблемах Ирландии. Он сказал:

— Конечно, вы понимаете, что, если я решу поехать в Ирландию, нам придется проститься друг с другом. Вряд ли я смогу появиться в Дублине с прелестным молодым куратором.

— Нет… конечно нет…

— И все же вы уговариваете меня принять предложенный пост?

Уна отвернулась, и герцог решил, что она не хочет, чтобы он видел выражение ее лица.