- Ей-богу, сынок, ты, как всегда, прав. - Родольфо глубокомысленно наморщил лоб. - Но кому же из окружающих меня кретинов и тупиц я смог бы поручить это дело?

- Тебе нужен ловкий, изобретательный и отважный человек. Кто-нибудь, кто не продаст свою лошадь и не станет торговать твоим автографом на письме, как только окажется за стенами замка. Преданный, находчивый, благородный...

- Что это за письмо, о котором ты говоришь?

- Письмо, которое ты сейчас напишешь. Ты должен рассказать ей о том, что уже давно обожаешь ее, - пояснил О'Лири.

Он потряс пустую бутылку и бросил ее через плечо.

- Отличная мысль! - воскликнул Родольфо и вновь стукнул по подносу, опрокинув бокалы. - Но... но что же я напишу ей? - Он принялся грызть ноготь пальца, украшенного перстнем. - Сказать по правде, мой мальчик...

- Руди, зови меня просто Лафайет.

- Я думал, тебя зовут Ланселот, - сказал герцог. - Но это неважно. Так вот, сказать по правде, я не мастер писать витиеватые послания...

- Кто тебе об этом сказал?

- Как кто? Ты же сам предложил написать письмо.

- Я не об этом. Я спрашиваю, кто тебе сказал, что меня зовут Ланселот?

- При чем здесь Ланселот? - Родольфо недоуменно взглянул на него, но вдруг просиял. - Ну конечно, - воскликнул он, выплевывая откусанный заусенец. - Ланселот подойдет для моего поручения. Ты предан, находчив и неплохо соображаешь. А ты пьешь? - спросил он, подозрительно взглянув на Лафайета.

- Да, если бутылка не выпита до дна.

- Это хорошо. Нельзя доверять человеку, который не умеет пить. Кстати, бутылка выпита.

Родольфо поднялся и, пошатываясь, направился к шкафчику в противоположном конце комнаты. Достав из него полную бутылку, он неверными шагами вернулся к креслу.

- Да, так вот, я и говорю: ступай к ней, открой ей свою душу, объясни, что высшее предназначение женщины - служить своему господину и хозяину. Разумеется, с тобой ее ждет нелегкая доля, ведь ты подневольный человек. Но, с другой стороны, жизнь не вечна, когда-нибудь это все кончится.

- Это, несомненно, веский довод, - согласился Лафайет, вытаскивая пробку из бутылки. - Но вот что странно: мне почему-то казалось, что ты хотел заполучить девушку для себя - Он нахмурился, стараясь глядеть в одну точку. - Или я что-то путаю?

- Ты прав, Ланселот, клянусь дьяволом! Конечно же для себя, а для кого же еще! - Герцог зло уставился на Лафайета. - Как ты смеешь ставить мне палки в колеса! Кокетка без ума от меня. Но я застенчив и поэтому посылаю доверенное лицо, чтобы лаской притащить ее обратно в замок. То есть, я хотел сказать, пинками уговорить ее.

- Отличная мысль, - поддержал герцога Лафайет, проливая бренди мимо бокала на стол. - Кому только это поручить?

- Что ты скажешь о Гроунвельте?

- Нет, он не подойдет, это очевидно. Ему не хватает... как бы это сказать, обходительности.

- Ланселот, я придумал! Почему бы тебе не заняться этим делом?

- Нет, Руди, и не проси, - ответил Лафайет. - Ты не должен отвлекать меня от моей основной задачи.

- А что это за задача?

- Убедить тебя послать меня за леди Андрагоррой.

- Исключено! Не слишком ли много ты на себя берешь?

Герцог схватил бутылку и попытался разлить бренди по бокалам. Лафайет хитро прищурился и предложил:

- А что, если мы пойдем на компромисс?

- Что ты имеешь в виду?

- Я доставлю письмо миледи, и за эту услугу ты назначишь меня своим посланником.

- Пожалуй, это возможно. Итак, как только ты ее нагонишь, ты расскажешь ей о моей искренней преданности и в красках опишешь мои неисчислимые достоинства. Короче говоря, она должна понять, как ей повезло.

- Что-нибудь еще?

- Нет, этого достаточно.

Похоже было, что Родольфо силится разглядеть нечто находящееся правее уха Лафайета.