|
-- Я пришла посоветоваться с вами не столько по рукописи, сколько о жизни. -- Но все же давайте сперва по рукописи, -- скорее попросил, чем предложил я. И мы с Валей начали смотреть -- читать мелко исписанные странички, рассуждая о замечаниях, поправках. Валя раза два извинялась за то, что писано карандашом -- ручкой и чернилами ей пока писать трудновато, к новым протезам надо еще привыкать. Марья Семеновна принесла на подносике чаю и горстку сушек, познакомилась с гостьей и сказала, что, пока мы занимаемся, она приготовит обед, у нее "кстати" оказались в морозилке пельмени и она мигом развернется. Эти "кстати" намороженные пельмени у Марьи Семеновны велись круглый год и всегда нас очень выручали. Стихи у Вали были самодеятельные -- такие стихи в России, как говорится, не пишет только ленивый, некоторые пенсионеры и разные бездельники до сих пор упиваются ими. Валины стихи отличались грустной девичьей искренностью, но ни в одном из них ни слова о своей горькой судьбине и титаническом преодолении недугов. И по стихам, и по прозаической писанине, и по поведению гостьи угадывалось, что она изо всех сил старается считать себя обыденной, ничем от других людей не отличимой женщиной. Глядя на пластмассовые кончики протезов рук, одним из которых она придавила листок, другим слышно поскрипываю- щим, зажимала "меж пальцев" карандаш и вносила поправки, я думал, что жизнь этого человека состоит из сплошных преодолений. Одна из прозаических зарисовок у Вали отдаленно смахивала на очерк, я предложил ей поработать дома и затем прислать этот очерк мне, потому как чуткое к молодым дарованиям Пермское книжное издательство время от времени формирует и выпускает сборник "Молодой человек", и я постараюсь его туда определить. Марья Семеновна, баба чуткая, угадала, что "творческий" наш разговор проще и удобней вести за столом, на кухне, и скоро позвала нас туда. Она усадила за стол и деток наших, находившихся в самом что ни на есть разрезвом состоянии и возрасте. Было их в ту пору трое: сын, дочь и племянник жены. "Педагогический" прием Марьи Семеновны сначала вызвал некоторое замешательство. Ребятишки присмирели, дивясь на искусственные руки гостьи, на то, как она ими управляется. Прием удался и вообще иногда действовал усмиряюще на чад моих. Дочка даже как бы и подружилась с Валей, ездила к ней в общежитие, иной раз выполняла кое-какие ее поручения и просьбы. После обеда Валя еще какое-то время посидела в гостиной убогой хрущевской квартиры и, заметив, что я тревожусь, что не едут за ней девочки, сказала, что она сама дойдет до общежития, лишь бы парнишки наши помогли ей спуститься вниз -- протезы-то новые. |
