Остролапка еще раз зевнула и пошатнулась.

— Почти.

— Отлично, — кивнул он. — Значит, можем идти.

И тут из детской послышался тоненький испуганный голосок Шиповничка:

— А лиса уже ушла? Я слышала, как она тявкала возле самого лагеря!

— Она далеко отсюда, глупышка, — промурлыкала Ромашка. — Спи спокойно, никакая лиса сюда не заберется.

Остролапка поплелась за патрульными к выходу. В лесу было еще темнее, чем в лагере, и по дороге к границе Остролапка споткнулась о корень и растянулась на земле.

— Когда же твои лапы, наконец, проснутся? — пробурчал Бурый.

— Скоро, — пообещала Остролапка.

Добежав до ручья, коты пошли медленнее, обнюхивая каждый куст. Возглавлявшая патруль Медуница взмахнула хвостом, приказывая остановиться, и принюхалась.

— Никаких свежих запахов, — доложила она.

Терновник спустился вниз по берегу, и Остролапка услышала, как он шумно возится в кустах. Вскоре он выбрался обратно и радостно объявил:

— Здесь тоже чисто.

Они медленно побрели по берегу ручья вдоль границы. Бурый раздвинул мордой куст папоротника, юркнул внутрь и выбрался с другой стороны.

— Никого!

Терновник оставил свежую метку у корней дуба.

— Пойдем вдоль ручья по краю берега, — решила Медуница. — Заодно пометим границы пустоши. — Она вывела патрульных из леса на залитую лунным светом поляну. Склон холма призрачно светился впереди, и Остролапке вдруг стало не по себе от мертвой тишины темной пустоши.

— Как тихо, — прошептала она.

— Скоро рассвет, — беспечно ответил Бурый. — Подожди немного, и птицы петь начнут.

Словно в ответ на его слова в вереске сухо прошелестел ветерок.

— Терновник и Бурый, расставьте метки, — велела Медуница. — А мы с Остролапкой пока поищем запахи племени Ветра.

Сонная Остролапка послушно брела за пестрой кошкой, то и дело поскальзываясь на мокрой траве. Вскоре Медуница указала ей хвостом на заросли вереска, а сама помчалась на вершину холма. Остролапка пошла по равнине, обнюхивая жесткие кустики. Незаметно для себя она спустилась на дно оврага и снова поднялась на невысокий склон. Здесь проходила граница, помеченная свежим запахом Грозового племени и старыми метками воинов Ветра. Судя по запаху, племя Ветра в последнее время потеряло интерес к своей границе. Наверное, их больше интересовала охота в чужих угодьях!

Остролапка посмотрела на возвышавшийся перед ней склон. Он тянулся до самого горизонта, слабо розовея в тусклом свете занимающегося рассвета. Холм вдруг показался ей изогнутой спиной огромной кошки. Остролапка заурчала. Солнце уже начало растапливать ночную мглу, небо постепенно желтело, и склон холма запестрел розовыми пятнами.

Когда стало еще светлее, Остролапка вдруг заметила на гребне холма какую-то темную фигуру. Она прищурила глаза, пытаясь получше разглядеть ее. Долгое время у нее ничего не получалось, но когда лучи рассвета озарили вершину холма, она вдруг ясно различила силуэт кота с заостренной мордой, длинной спиной и изогнутым хвостом с кисточкой на конце.

В осанке, в посадке головы и крупных, широко расставленных ушах этого удивительного кота чувствовалась величавая гордость. Остролапка, разинув пасть, разглядывала прекрасного зверя, и вдруг ее осенило.

— Это же лев!

— Лев? — подбежала к ней Медуница. — Где?

Остролапка кивнула носом на могучего хищника, глядевшего в сторону озера.

Но Медуница лишь покачала головой и улыбнулась.

— Это кот! — Она всмотрелась получше и удивленно пробормотала: — Вот только не пойму, откуда он взялся? На воина Ветра не похож, уж больно крупный и длинношерстый.