– Дело не в том, о чем вы говорите. Дело в том, что есть некоторые моменты, на которые я всегда обращаю внимание. В апреле восемьдесят девятого советские солдаты не использовали саперных лопаток и не убивали ими грузинских девушек…

– Как это не убивали? – встрепенулся Шалва.

– Вот так. Это была ложь комиссии Собчака, растиражированная затем по всему миру. Тогда погибли восемнадцать девушек и женщин. Экспертиза точно установила, что они погибли от сдавливания. Это был ужас, трагедия, кошмар. Когда солдаты двинулись на безоружную толпу, люди бросились бежать, и девушки гибли в этой давке. Но лопатами никого не убивали. Вы же грузин, уважаемый Шалва; как вы можете себе вообразить, что русские солдаты бьют грузинских девушек лопатами, а грузинские мужчины спокойно на это смотрят? Почему тогда среди погибших не было мужчин? Все испугались и сбежали? Вы можете в это сами поверить? Никогда в жизни грузины просто не допустили бы, чтобы их дочерей и сестер убивали лопатами у них на глазах.

Шалва мрачно молчал.

– И еще некоторые моменты, – безжалостно продолжал Дронго. – Когда крах политики Гамсахурдиа стал очевиден, Шеварднадзе не просто взял власть. Ему помогали и некоторые «специалисты» из северной страны, и об этом все знали. И тогда, и сейчас. А конфликты в Осетии и Абхазии возникли в результате националистической политики самого Гамсахурдиа.

– Вы приехали с таким антигрузинским настроем? – хмуро заметил Чиладзе.

– У меня бабушка – грузинка, мегрелка, – сообщил Дронго. – Мать моего отца, которую я очень любил и которая меня вырастила, привив вечную любовь к вашему народу и вашей культуре. И поэтому я считаю, что имею право говорить правду. Если народ не боится слышать правду, пусть даже горькую и беспощадную, он непобедим. А если правду заменяют ложью, то тогда прежние идеалы утрачиваются, нравственные идеалы подменяются и народ легко поддается на провокации и обман.

– У меня мама мегрелка, – сообщил заметно повеселевший Шалва. – И все равно – все, что вы говорите, мне очень неприятно слышать.

– Мои сообщения тоже не истина в последней истанции. Человек обязан сам разбираться во всем, что происходит вокруг. Народ обязан давать объективную оценку всему, что происходит с ним в истории. Грузины всегда были на особом положении и в царской России, и в Советском Союзе. Вы всегда немного отличались ото всех остальных. Как любимые, но немного избалованные дети. Даже сейчас, после войны с Россией, вас по-прежнему любят и ценят и в России, и в соседних странах. Эта любовь на каком-то бессознательном уровне, которую трудно даже логически объяснить.

– Поэтому неизвестный убийца приехал убивать меня сразу после убийства Ахмета Эльдарова? – поинтересовался не без иронии Чиладзе.

– Боюсь, что не поэтому. Но если мы признаем тот очевидный факт, что два убийства подряд не могут быть случайностью, то убийца на этот раз действительно появится здесь, чтобы совершить свое очередное преступление. И ваши друзья и родственники, которые сейчас ждут нас в доме, могут вам не помочь. Ведь безжалостный убийца готов на любые жертвы. Машину Феликса Гордицкого он взорвал вместе с ним и с его водителем, который вообще не был ни в чем виноват.

– Но почему, зачем? Кому мы мешаем?

– Я прилетел это выяснить, – напомнил Дронго, – а заодно и кое-что уточнить. Возможно, там, в горах на афгано-пакистанской границе, были какие-то моменты, о которых Горчилин просто не упомянул или не обратил на них внимания. Возможно, вы можете дополнить его рассказ или вспомнить какие-то новые детали.