– Не думаю, что смогу, – признался Шалва. – Я ведь был при пулемете, и, когда они окружили нас со всех сторон, Горчилин приказал мне отстреливаться до последнего патрона. Я старался стрелять экономно, но метко. Пулемет стоял наверху, и при таком обзоре у меня была почти идеальная позиция. Кажется, в тот день я убил восемь или девять человек. Вот такой «людоед» сидит перед вами. В мирной жизни за убийство двоих и более людей дают высшую меру наказания, а на войне – ордена и медали. Мне за тот бой дали медаль, которой я очень горжусь: медаль «За отвагу». Значит, я не самый последний солдат был на той войне… Что там было, я не вспомню. Наступавшие моджахеды обрушили на меня весь свой огонь, понимали, что нужно заставить замолчать именно мой пулемет, иначе им было не подняться к нашим ребятам. Горчилин потом рассказал мне, что стреляли сразу из четырех автоматов. В общем, меня тяжело ранило, и я потерял сознание. Очнулся через некоторое время от сильной боли. Я думаю, что тогда в меня камень попал, прямо в лицо, и рассек кожу, вот здесь, под глазом. Шрам до сих пор остался. Я в себя пришел, чувствую, что сейчас умру. Рядом лежал Феликс, который стрелял из моего пулемета. Я посмотрел в сторону, увидел оторванную ногу в армейском сапоге. Спросил у Феликса, кого убили. Он крикнул мне, что убиты Миша и Самар. Я снова потерял сознание. Очнулся, уже когда меня поднимали в вертолет. А потом узнал, что несколько драгоценных камней мне Юлик положил, в награду. Но я сразу понял, что это ценные камни, и спрятал их в мешочек, который был у меня всегда на груди. Чтобы не отняли бриллианты, я пошел на хитрость: насыпал туда немного песка, и всем, кто меня спрашивал, говорил, что это моя родная земля, которую дала мне мать перед уходом в армию. Врачи и офицеры понимающе кивали и не трогали моего мешочка. Вот так я ег