|
.. - Это такая же честь и для нас, - ответили, раскланиваясь, оба члена клуба. - Но, - прибавил нотариус, - прежде чем говорить о завещании, нужно заняться похоронами покойного. - Мне кажется, - сказал Джордж Б. Хиггинботам, - что их нужно организовать с блеском, достойным нашего покойного коллеги. - Необходимо строго следовать инструкциям моего клиента, запечатанным в этом конверте, - ответил нотариус, ломая печать конверта. - Это значит, что похороны будут... - начал было Томас Карлейль. - ...торжественными и веселыми в одно и то же время, господа, под аккомпанемент оркестра и хора певческой капеллы, при участии публики, которая не откажется, конечно, прокричать веселое "ура" в честь Гиппербона! - Я ничего другого и не ожидал от члена нашего клуба, - проговорил председатель, наклоняя одобрительно голову. - Он не мог, конечно, допустить, чтобы его хоронили, как простого смертного. - Поэтому, - продолжал нотариус Торнброк, - Вильям Гиппербон выразил желание, чтобы все население Чикаго представительствовало на его похоронах в лице шести делегатов, избранных по жребию при совершенно исключительных условиях. Он давно уже задумал этот план и несколько месяцев назад собрал в одну большую урну фамилии всех своих сограждан обоих полов в возрасте от двадцати до шестидесяти лет. Вчера, согласно его инструкциям, я в присутствии мэра города и его помощников произвел жеребьевку, и первым шести гражданам, чьи фамилии я вынул из урны, я дал знать в заказных письмах о воле покойного, приглашая их занять места во главе процессии и прося их не отказаться от этого возложенного на них долга... - О, они, конечно, его исполнят, - воскликнул Томас Карлейль, - так как есть все основания думать, что они будут хорошо награждены покойным, если даже и не окажутся его единственными наследниками. - Это возможно, - сказал нотариус, - и с своей стороны я бы этому вовсе не удивился. - А каким условиям должны отвечать лица, на которых выпал жребий? - захотел узнать Джордж Хиггинботам. - Только одному, - отвечал нотариус: - чтобы они были уроженцами и жителями Чикаго. - Как... никакому другому? - Никакому другому. - Все понятно, - ответил Карлейль. - А теперь, мистер Торнброк, когда же вы должны будете распечатать завещание? - Спустя две недели после кончины. - Только спустя две недели? - Да, так указано в записке, приложенной к завещанию, следовательно, пятнадцатого апреля. - Но почему такая отсрочка? - Потому что мой клиент желал, чтобы прежде, чем ознакомить публику с его последней волей, факт его смерти был твердо установлен. - Наш друг Гиппербон очень практичный человек, - заявил Джордж Б. Хиггинботам. - Нельзя быть слишком практичным в таких серьезных обстоятельствах, - прибавил Карлейль, - и если только не дать себя сжечь... - А притом еще, - прибавил поспешно нотариус, - вы всегда рискуете быть сожженным заживо... - Разумеется, - согласился председатель, - но раз это сделано, то вы, по крайней мере, можете быть уже вполне уверены, что вы действительно умерли. Как бы то ни было, вопрос о кремации тела Вильяма Гиппербона больше не поднимался, и покойный был положен в гроб, скрытый под драпировками погребальной колесницы. |
