Флауэрс опять помолчал и добавил:

— Я прямо скажу — и ей, и вам повезло, что она уехала. Она все-таки выгадала время, сама того не зная.

— Так что же они от нее хотят?

— Как — что? — удивился Флауэрс. — Я не пояснял, потому что думал, что вы давно все поняли. Не хочу преуменьшать опасность. Мне стало известно — или, если хотите, я догадался, — что эти люди хотят ее убить. Для того, чтобы овладеть наследством. Оно, как я вам уже сказал, немалое. Хороший стимул для плохих людей. Но так как данная ситуация разворачивается в России и люди, преследующие вашу дочь, — российские граждане, то это скорее ваше дело. Хотя я готов, разумеется, оказать вам всяческое содействие. Но главное — на мой взгляд, это дело срочное.

Описывать состояние Осинкина после этих пояснений мы не будем — надеемся, что у нашего читателя есть воображение.

— Насколько мне известно, — продолжал Флауэрс, — из трех косвенных наследников лишь один в курсе их грязных замыслов. Два других, повторю, — малоприятные субъекты, но, как большинство американцев, уважают закон и вряд ли его переступят. Мы ведь в Америке не делим людей на только плохих и только хороших — у нас более сложные квалификации… Впрочем, у вас в России тоже, кажется, исчезают простые деления, но, к сожалению, неблагоприятным образом. Один коллега признался мне, что много лет уже не слышал фраз типа «Он поступил бесчестно!» и даже «Он — человек непорядочный». Впрочем, мы отвлеклись.

— Вы думаете, что моей дочери грозит опасность, пока она едет по Сибири?

— Грозит. И немалая, — просто ответил Флауэрс.

— Как же так? — растерянно сказал Осинкин. — Ее маршрут даже я толком не знаю.

— Неделю назад мне стало ясно, что двое наемников — проще говоря, киллеров, — идут по ее следам.

Осинкин хотел вскрикнуть: «Что?!» Но, разумеется, удержался.

— Это очень жестокие люди — таких по-русски называют отморозки. И очень… как бы сказать… профессиональные. Им поставлена задача — ликвидировать законную наследницу.

— Да… — медленно заговорил Осинкин. — В Сибири — скажем, на каком-то отрезке федеральной трассы, — ночью совершить преступление и затем замести следы… Там у нас сделать это намного легче, чем в большом городе…

— Да-да, — покивал Флауэрс. — Им мешает — пока, — подчеркнул он интонацией, — то, что у девочки очень надежная охрана: ваш спецназ. У вас, кажется, ветеранов войны в Афганистане называют «афганцами». С ней — их двое. Видимо, очень подготовленные люди. Но опасность тем не менее остается вполне реальной. Слишком большие деньги в игре. Могу даже сказать вам, на какой машине они движутся в настоящее время по вашей бескрайней Сибири, — черная «Тойота-Лексус». К сожалению, в тот момент, когда я понял, что мне нужны имена заказчиков, я уже лишен был возможности их узнать. Не исключаю, что со временем это сделать удастся. Но сейчас первоочередные и срочные действия, как нам с вами ясно, это — оградить девочку от киллеров, по возможности пресечь их действия.

— Как их опознать?..

— То, чем я по случайности располагаю, — это как раз некоторые внешние их приметы. Один наголо брит, но в России сегодня это не примета. В правом ухе — маленькая серьга. Второй — темноволосый, волосы собраны сзади в небольшой хвост или косицу.