Резкость слов Нил разумно смягчил вкрадчиво-мурлыкающей интонацией, и Ольга, воспринимавшая любую речь скорее музыкально, чем смыслово, на эту интонацию и среагировала:

— Ладно, ладно, не подлизывайся, мог бы все-таки хоть иногда навестить старую, больную мать… Кстати, у нас в Петербурге недавно опять грохнули какого-то авторитета…

— Мама, я ничего не понимаю, переведи, пожалуйста, на русский…

— А это и есть современный русский язык, сейчас все так говорят, даже очень культурные люди, даже по телевидению… Так и быть, перевожу на эмигрантский: убили одного крупного бандита, то ли взорвали, то ли застрелили, неважно. И я за полцены приобрела у его наследников замечательный коттедж, скорее, особняк в пригороде. В Парголово, если помнишь такое место. Три этажа, двенадцать комнат, сад с фонтаном, подземный гараж, трехметровый бетонный забор с колючей проволокой…

— Последнее скорее напоминает тюрьму.

— Состоятельные люди должны заботиться о своей безопасности, не перебивай… Чистейший воздух, рядом лес, озеро, хорошая дорога, прекрасное снабжение. Идеальное место для жизни, для отдыха, а уж детям-то какое раздолье… Ты не отворачивайся, ты лучше скажи, когда у матери внуки будут? Самому вон через полгода сорок стукнет, а все холостякуешь. Ну, не вышло с Сесиль, с другой выйдет, зачем на себе-то крест ставить? Думаешь, матери приятно?.

Никогда еще Нил не был так рад появлению своего Геракла-охранника.

— Том, я здесь! — крикнул он через зал и помахал рукой. — Мама, прости, это мой… мой секретарь, должно быть, что-то важное..

— Важнее родной матери, — проворчала Ольга Владимировна.

Нил сделал вид, что не слышит ее.

— Срочный пакет, сэр, — сказал, приблизившись, Том. — От руководства филиала компании… Добрый вечер, мэм.

Ольга смерила богатыря безразличным взглядом и полностью переключила внимание на пропитанный ромом кекс.

Нил вскрыл пакет, глазами пробежался по строчкам вложенного послания и встал со стула.

— Извини, мама, непредвиденные обстоятельства, срочно созывают совет директоров, я должен там быть…

— Вот так всегда! И часа для матери выкроить не хочешь! Вот только попробуй, только попробуй мне не придти завтра на концерт!

Нил приложил руки к сердцу.

— Приду! Приду непременно! Как там теперь в России выражаются очень культурные люди? Падла буду, век воли не видать?

Ольга Владимировна рассыпчато засмеялась, махнула полной рукой.

— Иди уж! Завтра не опаздывай!

— Буду точен, как король!

Нил послал маме воздушный поцелуй и, застегивая на ходу плащ, пошел вслед за Томом. Его ожидала партия в покер с президентом местного отделения «Свитчкрафт», онемеченным босняком по имени Христе Янычарович и банкиром Киссельгофом. Оба партнера были ему не очень симпатичны, и он решил выставить их на максимальные суммы.

И немедленно из-за квадратной белой колонны на галерее показалась физиономия Константина Сергеевича Асурова. Бывший подполковник с прицельным при щуром посмотрел в удаляющуюся спину Нила, вновь скрылся за колонной и появился с противоположной стороны уже целиком. Приосанившись, ступил на широкую лестницу, крытую красной дорожкой, неспешно спустился и приблизился к столику Ольги Владимировны.

— Солнышко, вот и я!

— Костя! — в голосе Баренцевой слышался упрек. — Где ты пропадал?

— Прости, родное сердце, — Асуров прижался губами к лоснящейся от тонального крема щеке певицы. — Всей душой летел к тебе, но переговоры сильно затянулись.

— Ты много потерял.