— В отеле женевская полиция. Если вы обратитесь к портье — он может проговориться. И они нападут на ваш след.

— Им недолго придется искать. Всего несколько часов. Больше того, я сам их найду.

— Что?!Ноэль, я долженс вами увидеться!

— Итак, через десять минут, Эрих. Сейчас 8.46. — Холкрофт повесил трубку.

Кесслер тоже положил трубку, сознавая, что у него нет иного выбора, кроме как следовать полученным указаниям. Поступить иначе значило бы вызвать подозрения. Но что же замышляет Холкрофт? Что он скажет портье? Впрочем, быть может, это не так уж важно. С выходом его матери из игры самого Холкрофта нужно будет сохранить в дееспособном состоянии лишь до завтрашнего утра. К середине дня и его можно пустить в расход.

Отныне все зависело от того, насколько успешно он сможет использовать каждую крупицу силы и каждый факт, который удастся вспомнить, для достижения этой цели. И именно берлинское убийство сейчас подсказало ему тот единственный факт, которым он сможет воспользоваться. Там, в Берлине, он привел за собой убийц к Эриху Кесслеру — глупо, бездумно — в пивную на Курфюрстендамм. Кесслер и Холкрофт; Холкрофт и Кесслер. Если те убийцы искали Холкрофта — они бы не упускали из виду Кесслера, и, когда Кесслер вышел из отеля, они бы последовали за ним.

Холкрофт взглянул на часы. Пора звонить. Он направился через дорогу к телефонной будке.

Он надеялся, что Эрих поднимет трубку. И сумеет его потом понять.

Кесслер стоял в вестибюле отеля перед таксофоном, держа в руке листок бумаги, на котором изумленный портье нацарапал свое имя. Рука портье, принимавшая деньги, дрожала. Он, профессор Кесслер, будет признателен, если тот передаст ему содержание предстоящей их беседы с мистером Холкрофтом. Ради блага самого же мистера Холкрофта. Да и портье. В придачу к чему тот получит еще пятьсот франков.

Прозвенел телефон. Звонок еще не смолк, как Эрих уже снял трубку:

— Ноэль?

— Как зовут портье? Кесслер назвал.

— Чудесно.

— А теперь я настаиваю на встрече, — заявил Эрих. — Вам многое нужно узнать. Завтра очень важный для нас день.

— При условии, что мы переживем ночь. Если я отыщу ее.

— Где вы? Мы должнывстретиться!

— Мы встретимся. Слушайте внимательно. Выждите у того же телефона пять минут. Может быть, мне придется перезвонить. Если же я не позвоню, то через пять минут выходите из отеля и начинайте спускаться вниз по склону. Идите и не останавливайтесь. Спустившись, поверните налево и идите дальше. Я нагоню вас на улице.

— Хорошо! Значит, через пять минут. — Кесслер улыбнулся. Все эти любительские уловки со стороны Холкрофта бесполезны. Несомненно, тот оставит портье сообщение или номер телефона для своей матери — на тот случай, если она будет разыскивать его, не числящегося среди постояльцев. Вот и все. Возможно, Иоганн и прав, полагая, что Холкрофт дошел до предела своих возможностей. Может статься, этот американец, в конце концов, и не относится к числу потенциальных «детей Солнца».

В вестибюле «Д'Аккор» все еще находились полицейские и несколько журналистов, чуявших некую интригу за туманной версией ограбления, которую выдвинула полиция. Ибо они жили в Женеве. Толклись и просто любопытные — постояльцы, переговаривавшиеся между собой, убеждавшие в чем-то друг друга, — некоторые в испуге, другие в поисках острых ощущений.

Эрих держался в стороне от толпы, стараясь не привлекать внимания. Ему совершенно не нравилось торчать в вестибюле. Он предпочитал приватность гостиничных номеров.

Эрих бросил взгляд на часы. Если американец не перезвонит в течение следующей минуты, он вернется к портье и.