—Да?

— Я в Женеве. Вы быстро добрались. Я тоже решил попытаться.

— Да. Фон Тибольт позвонил мне сегодня утром в Берлин. Он пытался связаться с вами в Париже. Он предложил...

— Он сам приехал? — прервал его американец.

— Да. Он сейчас в городе, занимается последними приготовлениями к завтрашней встрече. У нас для вас куча новостей.

— А у меня для вас, -откликнулся Холкрофт. — Вам известно, что произошло?

Где же ожидаемая паника? Где загнанность человека, доведенного до предела возможностей? Голос в трубке принадлежал явно не утопающему, готовому схватиться за соломинку.

— Да, это ужасно, — произнес Кесслер. — Он был вашим другом. Говорят, он спрашивал в отеле вас. Пауза.

— Он искал мою мать.

— А я не понял. Нам известно лишь, что он упоминал фамилию Холкрофт.

— Что такое "Нах....... «Нахрих...»? Черт, не могу произнести.

— "Нахрихтендинст"?

— Да. Что это означает?

Кесслер был изумлён. Американец полностью владел собой, чего он никак не ожидал.

— Ну... как вам сказать? Это враг всего, что связано с Женевой.

— Именно это фон Тибольт выяснил в Лондоне?

— Да. Где вы находитесь, Ноэль? Мне нужно с вами увидеться, но сюда приходить вам нельзя.

— Знаю. Послушайте, у вас есть деньги?

— Есть немного.

— Наберется тысяча швейцарских франков?

— Тысяча?.. Пожалуй, наберется.

— Спуститесь к стойке портье и переговорите с ним с глазу на глаз. Спросите его имя и оставьте у него деньги. Скажите, что это для меня и что я буду звонить ему через пару минут.

— Но как...

— Дайте мне закончить. Когда отдадите деньги и он вам назовет свое имя, ступайте к платным телефонам, что возле лифтов. Встаньте у левого из них, если лицом к выходу. Когда он зазвонит, возьмите трубку. Это буду я.

— Откуда вы знаете номер?

— Я заплатил, чтобы для меня это узнали. Этого человека никак нельзя было назвать охваченным паникой. С ним говорил рационалист, неумолимо идущий к поставленной цели... Именно то, чего так боялся Эрих Кесслер. Волей наследственности — и этой упрямой женщины, его матери, — его собеседник являлся одним из них, «детей Солнца».

— Что вы скажете портье?

— Это я вам расскажу потом; теперь нет времени. Сколько все это у вас займет?

— Не знаю... Недолго.

— Десяти минут хватит?

— Да. Думаю, да. Но, Ноэль, может, нам следует дождаться возвращения Иоганна?

— Когда он вернется?

— Через час-два, не больше.

— Нет, не могу. Я звоню вам в вестибюль через десять минут. На моих часах 8.45. А на ваших?

— Тоже, — ответил Кесслер, даже не потрудившись бросить взгляд на циферблат. — Я все-таки думаю, мы должны подождать.

Мысли его разбегались. Хребет Холкрофта оказался пугающе прочным.

— Не могу. Они убили его. Господи! Какони убили его! Теперь они хотят добраться до нее, но им ее не найти.

— "Ее"? Вашу мать? Фон Тибольт сказал мне...

— Им ее не найти, — повторил Холкрофт. — Вместо нее, они выйдут на меня.Я — именно тот, кого они на самом деле ищут. А мне нужны они.Я заманю их, Эрих.

— Не делайте глупостей. Вы сами не понимаете, что собираетесь затеять.

— Прекрасно понимаю.

— В отеле женевская полиция.