Израильтянин спустился с дерева и, присев у стены, сцепил ладони.

— Лезь! — приказал он Ноэлю.

Колючая проволока и впрямь покрывала всю поверхность стены, так что невозможно было ступить, не задев за шипы.

Весь напрягшись, Холкрофт осторожно наступил носком на самый край стены, кое-как перешагнул через стальные колючки и спрыгнул вниз. Падая, он услышал треск рвущейся ткани: колючки впились в брюки и больно оцарапали локти. Но в общем все обошлось. Он встал с земли, тяжело дыша. Горло все еще болело, но уже не так сильно. Если незнакомец передал Хелден правдивую информацию, то сейчас он находится всего лишь в нескольких сотнях ярдов от матери.

Израильтянин взобрался на стену. На фоне ночного неба его силуэт напоминал гигантскую птицу. Он осторожно перешагнул через завитки колючей проволоки и спрыгнул. При падении перевернулся через голову, быстро вскочил на ноги около Ноэля и посмотрел на часы.

— Уже шесть. Скоро начнет светать, надо спешить. Они побежали через лес, огибая на бегу торчащие ветки, перепрыгивая через кусты, и скоро добежали до грунтовой дороги, которая вела к дому для гостей. Вдали они увидели тусклый свет, пробивающийся сквозь занавески на окнах.

— Стоп! — приказал Бен Гадиз.

— Что такое?

Израильтянин схватил Ноэля за руку и упал на землю, увлекая его за собой.

— Что ты делаешь?

— Тихо! В доме кто-то есть.

Ноэль поднял голову и поверх травы некоторое время рассматривал дом, до которого оставалось ярдов сто, но никого не заметил внутри.

— Я никого не вижу.

— Посмотри на свет. Видишь, он неровный: перед лампами кто-то ходит.

И тут Холкрофт увидел то, что заметил Бен Гадиз. Действительно, за окнами чуть заметно двигались тени. Глаз человека — в особенности человека, который устал от бега, — не заметил бы этой мимолетной перемены освещения.

— Ты прав, — прошептал он.

— Пошли, — сказал Яков. — Мы зайдем со стороны леса с того края.

Они углубились в лес и выбежали на опушку у небольшой лужайки для крокета, где коротко постриженная трава и крокетные воротца, казалось, промерзли в зимней ночи. Прямо перед ними виднелись окна дома.

— Я добегу туда и подам тебе знак, — прошептал Яков. — И смотри без шума!

Израильтянин метнулся через лужайку и через мгновение уже сидел на корточках под окном. Но он оставался неподвижным. Что такое? Почему он не подает сигнал?

Холкрофт больше не мог ждать. Он вскочил и помчался к дому.

Израильтянин посмотрел на него горящим взглядом.

— Уходи! — прошептал он.

— О чем ты говоришь?! Она же там! Бен Гадиз схватил Холкрофта за плечи и толкнул по направлению к лесу.

— Я же сказал: назад! Нам надо уходить отсюда.

— Как бы не так! — Ноэль смахнул руки Якова с плеч, выпрямился и заглянул в окно.

Мир словно перевернулся. Словно мозг взорвался. Он захотел закричать, но издал лишь низкий, похожий на рык, возглас ужаса, беззвучный, безумный.

В тускло освещенной комнате он увидел мать, которая неподвижно сидела, откинувшись на спинку стула. Ее величественная красивая голова была вся в крови, на морщинистом лице запеклись ручейки крови.

Ноэль вскинул руки. Казалось, его душа сейчас вырвется из оков тела. Он вдохнул холодный воздух. Руки сжались в кулаки и прикоснулись к оконному стеклу.

Но ничего не произошло. Его шею обвила чья-то рука, чья-то ладонь сжала ему рот, могучие Щупальца гигантского спрута обхватили его, потащили назад, прочь от этого дома, оторвали от земли, пригнули спину, но через несколько секунд он вновь почувствовал твердую почву под ногами.