— Ты была словно маленькая заноза в пальце с этими своими браслетами и сережками.

— Тем более ты не мог мне уступать…

— Тогда мать сказала мне, что я не должен обижать малышей.

Лиззи не нашлась что ответить.

— Хорошо, Майкл, — проговорила она наконец. — Я не стану вспоминать истории из твоей жизни, а ты не будешь рассказывать про меня. — Она откинула голову и посмотрела на него. — Маленькая колючка, да?

Он усмехнулся:

— Но очень острая. Да, мы здорово изменились.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хочу сказать, что… — Он издал боевой клич.

Она шутливо подтолкнула его локтем в низ живота, что, конечно, причинило ей большую обеспокоенность, чем ему боль. Он назвал ее маньячкой. А когда он попытался схватить ее сзади, она толкнула его бедром.

— О, — сказал он, — мне это нравится.

Притворившись испуганной, она вывернулась, но осталась в его объятиях. Майкл был ненамного выше, но крепче и сильнее, и она уже убедилась в силе его мышц. Тогда она ударила его по рукам. Но вместо того чтобы разжать объятия, она смогла лишь еще теснее прижаться к нему. Теперь ее грудь находилась на уровне его груди, а руками он крепко держал ее повыше талии.

— Конечно, я так и хотела сделать, — сказала она.

— Безусловно.

— Если бы захотела, то запросто смогла бы вырваться.

— Смогла бы.

— Я посещала занятия по самообороне. Его темные глаза смеялись.

— И от кого вы собираетесь защищаться, мисс Олсон?

— От одного несчастного труса, который…

— Несчастного труса? Она засмеялась.

— Это выражение Челси. Кстати, ее настоящее имя Люси Тервилигер. Она поменяла его десять лет назад на Челси Бернард потому, что ей не понравилось, как его произносят англичане. Помнишь Люси?

— Да. Вы с ней на два долгих года оставались бессменными заложницами магазина стройматериалов. Вы по-прежнему подруги?

— А почему бы нет? Разве плохо, когда рядом с тобой человек, который знает тебя с пеленок и при этом разделяет твои взгляды?

Нежно улыбаясь, он ответил:

— Конечно, это отлично.

И тут он наклонился вперед, и Лиззи стала терять равновесие, но вместо того, чтобы поддержать ее, он начал падать вместе с ней.

И они упали на удобную и фантастически огромную кровать Майкла.

— Не надо слов, — прошептала Лиззи. Руки ее обвились вокруг шеи Майкла, и, улыбаясь, она стала пальцами гладить его волосы. Она прижала его к себе, и он, поддавшись, прижался к ней, и губы их медленно и упоенно слились в жарком и жадном поцелуе.

Затем он вытащил руки из-под нее и, упершись одной в спинку кровати, несколько секунд смотрел на Лиззи.

— Не надо слов, — согласился он. И снова прижался к ней так плотно и так призывно, что она не могла не ответить ему тем же. Майкл начал движения, и точно такие же движения совершал его язык.

И Лиззи уже не помнила, то ли она просунула руки ему под рубашку, то ли он первым добрался до нее. Она только ощущала теплоту и упругость его тела и прохладу его рук у себя на животе и чувствовала, как желание охватывает ее, растекаясь по всему телу.

— Я не очень хорош в одетом виде, — прошептал он. — А ты не против потерять несколько пуговиц?

Она рассмеялась, приподнимаясь, и он скатился с нее. И, стоя рядом, они начали раздеваться. В атмосфере комнаты нарастала страстность, ощутимое сексуальное напряжение, но было и еще что-то. Лиззи не могла понять, в чем дело, но что-то особое явно присутствовало.