Легкий стук в дверь заставил ее поднять голову. Она смахнула слезы и промокнула щеки подолом платья.

— Войдите.

Дверь открыла служанка, потому что ее последний оставшийся лакей был занят чем-то другим. Элинор, не дожидаясь, пока объявят о ее появлении, легкой поступью вошла в комнату, на ходу отдавая служанке шляпку и накидку.

— Можешь идти, — сказала она служанке.

Лидия кивнула в знак согласия, и служанка, поклонившись, ушла, плотно закрыв за собой дверь.

— Твой мрачный вид неуместен, как пирожное в лавке мясника, — без обиняков сказала Элинор. — В чем дело? Ты должна наслаждаться вчерашним триумфом. Откровенно говоря, дорогая моя, я и не подозревала, что ты затеяла, когда настаивала на своем таинственном исчезновении. Но сегодня утром твоя стратегия получила объяснение, и я готова аплодировать тебе. Ты так умно все придумала! — Элинор уселась рядом с Лидией и потрепала ее по руке.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Лидия.

— Весь высший свет теряется в догадках относительно личности Аурелии.

— Скоро кто-нибудь сопоставит факты и догадается, — без особого интереса сказала Лидия. — Все видели, что мы с тобой приехали вместе.

— Ошибаешься, — сказала Элинор. — Ни Эмили, ни я не показывались в окне. Только ты. А когда приехали, на тебе было надето домино и ты вышла из кареты только после того, как мы вошли в дом. И когда тебя представляли как Аурелию, нас рядом не было. А уход с бала до того, как тебя могли бы разоблачить? Это было гениально! Теперь все только и говорят, что о золотой леди.

Она встала и начала быстро прохаживаться перед Лидией.

— А когда ты проговоришься, что это была ты, Чайлд Смит сразу же сделает тебе предложение. — Она презрительно фыркнула. — Наконец-то он найдет человека, достойного разделить с ним сцену.

— О какой сцене ты говоришь? — спросила Лидия с горечью. Неужели вся ее жизнь — это игра на сцене?

Элинор круто повернулась, удивленно подняв брови.

— Конечно, я говорю о светской сцене, Лидия. Ты какая-то странная. Ты хорошо себя чувствуешь? Если нет, то, ради Бога, позволь моему доктору приготовить тебе питательный отвар. Ты не должна выглядеть как несчастное привидение, когда приедет с визитом Чайлд Смит. А он не заставит себя долго ждать. — Ее глаза возбужденно горели. — Конец его деда близок!

— Какое радостное событие! — резко сказала Лидия.

Элинор вздрогнула, как будто ее ударили по лицу, удивленная тем, что Лидия разговаривает с ней таким тоном. Лидия поняла. Но извиняться не стала. Благодаря Неду она узнала разницу между правилами приличия и хорошими манерами. Элинор зашла слишком далеко в радостном предвкушении смерти старика.

— Тебе ведь Чайлд Смит даже не нравится, Элинор, — проговорила она, — а ты уговариваешь меня принять его предложение.

— Мне не нравился и мой муж, но я приняла его предложение. Так что едва ли это главное.

— А что главное?

Элинор вздохнула и, усевшись в кресло напротив Лидии, сняла с рук перчатки, что было явным признаком предстоящего продолжительного спора, в котором она не намерена была терпеть поражение. Положив перчатки на колени, она сказала:

— Главное в том, Лидия, что твоя ситуация имеет единственное правильное решение — брак с Чайлдом Смитом. Других вариантов у тебя нет. Если ты не примешь его предложение, ты потеряешь все то, что ценишь больше всего.

Она уже это потеряла, подумала Лидия, когда в памяти промелькнуло лицо Неда.

— Что же, по-твоему, я должна ценить больше всего?

— Богатство, независимость, престиж и светское общество.