Ей ужасно хотелось отодвинуться, однако она не сдавалась. Она хотела показать ему, что умеет владеть собой и сопротивляться ему.

Я не двинусь, уговаривала она себя. Я не пошевелю ни единым мускулом… Нет!

— Теперь можешь двигаться, — прошептал Марио через несколько мучительных минут. И она повиновалась, страстно застонав…

Однако в пятницу все изменилось. Марио с трудом перенес то, что после приземления вертолета Гейл отказалась вместе с ним идти в его номер. Она заявила, что достаточно потратила времени впустую. Теперь ей предстоит заняться делами фонда. Она ему позвонит.

Гейл не соизволила оставить ни номера своего телефона, ни адреса, хотя он и так уже все выяснил. Она жила одна в надежно охраняемой квартире, а номер ее телефона не был занесен в справочник.

Во всем виновата, ее гордость, решил Марио, когда первый приступ гнева прошел. У него тоже есть гордость. Как остро ни хотел он ее в субботу и воскресенье, все же даже не попытался связаться с ней. Он подождет, пока она сама не придет к нему.

Она обязательно придет. Он был уверен в этом. Ни одна женщина, испытавшая то, что испытала Гейл за прошлую неделю, не устоит против, повторения. Ее тело будет постоянно томиться по нему, как он томится по ней. Рано или поздно ей придется откликнуться на зов плоти. Ему лишь необходимо запастись терпением.

Одна неделя. Гейл не видела его уже целую неделю! Целую неделю она живет в аду, по ночам ворочается без сна и терпит адские муки. Она не давала себе ни минуты покоя, занимаясь делами с утра до ночи, встречаясь с людьми, которые лучше других знали, как применить в деле новый, потрясающе огромный счет ее фонда. С банковскими служащими. С руководством больниц. С врачами-онкологами. С руководителями строительных компаний.

К пятнице Гейл приняла ряд важных решений и приступила к их воплощению в жизнь. Она собиралась пристроить крыло к детской онкологической клинике и оснастить его первоклассным оборудованием. Все самое лучшее, что только используется в мировой практике, выписано из-за рубежа. Агентство по недвижимости выкупает дома рядом с больницей, чтобы в них могли останавливаться родственники больных детей, особенно иногородние. В их распоряжение предоставят также несколько машин. Те, кто живет неподалеку, смогут чаще навещать своих детей, не тратя денег на билеты.

Однако в том, что касалось личной жизни, к концу недели Гейл переживала полный крах.

Она понимала, что должна пойти к Марио, хотя и чувствовала, что одной недели было недостаточно, чтобы отделаться от его влияния. Он овладел ее мыслями и чувствами даже сильнее, чем ей казалось. А любовь все окончательно запутала. Однако она больше не может обходиться без него, особенно в постели!

Утром в пятницу Гейл забронировала для себя номер в «Хилтоне». Ей нужно место, чтобы спокойно переодеться. А еще ей нужно убежище, куда можно сбежать, чтобы перевести дух.

Пока они летели обратно в Монреаль, Марио говорил, что друзья приходят к нему на покер около восьми вечера. Обычно они играют до полуночи. Тогда он, конечно, рассчитывал, что она останется с ним, подождет его… Вполне обоснованный расчет, принимая во внимание то, что за прошлую неделю она растеряла всю силу воли. В оставшиеся два дня не только у него в поместье она исполняла все его эротические прихоти и фантазии, но и на борту вертолета продолжала быть его преданной игрушкой. Однако мысль о том, что он будет играть в карты с Луи и Николь, в то время как она станет прятаться у него в спальне и ждать его возвращения словно настоящая наложница, вытеснила все остальное. На такое она не пойдет. И Гейл не осталась.

Сегодня она тоже не пойдет на это. Вот для чего и заказала себе номер. Ждать до полуночи она опять не станет. Ей нужно быть с ним прямо сейчас!

Гейл позвонила почти сразу после того, как он вошел к себе в апартаменты. Марио испытал огромное моральное облегчение, хотя до физического облегчения было еще далеко.