В течение последних четырех недель Роган чего только не делал, чтобы уничтожить Говарда. Он постоянно задирал его, а потом заставлял сражаться с собой. Правда, это называлось «тренировками», но Лиана часто замечала, что после таких тренировок у Говарда каждый мускул дрожит от непосильной нагрузки. Еще Роган подвергал того многочисленным изнурительным испытаниям, например, натравливал на него шестерых самых лихих рыцарей, заставляя драться одновременно со всеми, и это после почти целого дня «тренировок». В результате подобных забав Рогана большинство участников их прощались с жизнью.

Но Говард стойко переносил унижения и с честью выдерживал все испытания. Лиана видела, какая решимость сверкала в его глазах, когда он смотрел на Рогана, как будто не сомневался в том, что выживет несмотря ни на какие, даже самые жестокие ухищрения Рогана.

Беременность Лианы, особенно в последние недели, протекала очень тяжело, и она была даже не состоянии выходить из своей комнаты, поэтому обо всем, что происходит в замке, узнавала из уст посредников. Но даже тогда, когда она сидела в своей спальне, прикованная к постели, с рукоделием в руках, она знала обо всем этом значительно больше, чем хотела бы знать.

Когда до них дошли слухи, что Зарид вышла замуж за Говарда, Лиана поначалу даже думала, что мужа хватит удар. Таким взбешенным она его раньше еще никогда не видела.

Когда Оливер Говард захватил ее в плен, муж, как ей позже рассказывали, был словно помешанный. Он так свирепствовал, что окружающие всерьез беспокоились за его рассудок.

Несмотря на протесты Лианы, Роган снарядил небольшое войско, чтобы отправиться к Говарду вызволять сестру.

— А что если она вышла за него по любви, — твердила Лиана. — Что если она сама выбрала его в спутники жизни так же, как я тебя.

Но Роган остался глух к ее мольбам и уговорам. Он уперся и стоял на своем, как скала, и ничто не могло заставить его изменить своему решению. Вскоре к походу все было готово.

— Это будет началом конца для всех нас, — была убеждена Лиана.

Сколько времени она провела в часовне, молясь о том, чтобы эта безумная затея кончилась благополучно для мужа, потому что ударная армия Перегринов выглядела просто смехотворно по сравнению с войском Говардов и не могла с ним соперничать ни по численности, ни по снаряжению.

Она сидела в сторонке, наблюдая за Роганом, который отдавал распоряжения Сиверну относительно того, что его новоиспеченную жену лучше пока оставить в замке Бивэн. Сиверн, когда узнал, что Говард обвел его вокруг пальца, разбушевался не хуже Рогана, хотя не распространялся о том, что обманщик назвался посланником Лианы.

День марш-броска все приближался. Роган решил, что Сиверн останется, поскольку был уверен, что Оливер Говард нанесет удар по замку Морей, едва только вооруженный отряд покинет его, а немногочисленной охране с таким противником не справиться.

Роган отбыл, а коленопреклоненная Лиана дни и ночи в часовне молила Бога сохранить жизнь мужу.

Но к тому повороту, который события приняли на самом деле, Лиана совершенно не была готова. Роган вернулся домой целый и невредимый и в сопровождении привлекательного темноволосого юноши, одетого с такой роскошью и изяществом, какой Лиана давно не видела. А рука об руку с ним скакала Зарид, но в ней не было ничего общего с тем мальчишкой-сорванцом, в облике которого она отправилась с Сиверном на турнир.

Лиана смотрела, как прибывшие спешиваются, и при первом взгляде на лицо мужа ее робкая надежда на то, что этот брак поможет погасить пожар войны, развеялась как дым. На лице Рогана не было написано ни радости, ни раскаяния — только жгучая злоба жила в нем.

Лиана стояла у окна, смотрели вниз, во двор, на эту странную труппу, и сердце ее билось быстрее обычного, поскольку она видела, что страсти накалились донельзя.