|
Все пропало – это я почувствовал сразу. Меня опередили. Теперь я знал, что чувствует узник, когда в назначенный для побега день за ним приходят, чтобы отвести на эшафот. Не злость, не бешенство и даже, представьте себе, еще не отчаяние – обида! Детская обида. Обманули! Правда, с этим Вадимом Вадимовичем, на которого мне не терпелось наброситься и изувечить, не было никого. И дверь он оставил открытой, то ли по небрежению, то ли нарочно. Пожалуй, у меня еще был шанс потрепыхаться. И я справился с собой. Нарочито спокойно сел на топчане, не спеша сунул ноги в ботинки. Напоказ зевнул. Глянул исподлобья на посетителя – ну, мол, по делу пришел или как? Если по делу, то излагай, не тяни, а если без дела – проваливай, некогда мне… Наверное, я переигрывал. Вадим Вадимович легонько усмехнулся. – Что поделываешь? – вопросил он, доставая из-под мышки тощий бумажный сверток. – Дышу, – сказал я, стараясь сохранить невозмутимость. – Воздух тут у вас хороший. – Лучшие в мире специалисты по кондиционированию работают у нас, – кивнул он. – Американцы считают, что лучшие у них, но они ошибаются. Чисто, свежо, почти нет пыли, минимум бактерий и никакого легионеллеза. – Чего никакого? – «Болезни легионеров». Слыхал? Ладно, не о том речь. – Он кинул мне сверток. – Переодевайся. – Это еще зачем? – Переодевайся, – повторил он. Я разорвал сверток. Из бумажной обертки выпал белоснежный комбинезон, за ним последовали тапочки. Тоже, между прочим, белые… Очень мило. И как раз мой размер. Что-то новое в палаческой практике – обряжать покойников загодя, когда они еще не покойники, а так, полуфабрикаты… Как можно безразличнее пожав плечами, я просунул ноги в комбинезон, встал и был вынужден ухватиться за стену. – Что, голова еще кружится? – без особой обеспокоенности в голосе прокомментировал мой визитер. – Пройдет. Если пациент всерьез начал обдумывать план побега, значит, как минимум, передвигаться на своих двоих он способен. Скажешь нет? Я промолчал – выдать себя голосом было легче легкого. Но лицом изобразил удивление. – Кончай лицедействовать, Сальвини, – ухмыльнулся он. – А то я не знаю, что у тебя на уме. Все такие, как ты, да не всем так везет. Давай шевелись, у меня времени не вагон. – А это куда? – показал я на свою спецовку. – Бросай на пол. Если в карманах есть деньги и ценные вещи – вынь. Твое рванье сожгут. – Никакое не рванье, – заартачился я. – Постирать можно. И ботинки еще крепкие… – Сказано – переодевайся. – Он дождался, когда я закончу. – Готов? Пошли. – Куда? – Там увидишь. И не дури. Отсрочивающее вето пошло тебе на пользу, так что можешь расслабиться, ничего тебе не грозит. Я не понял: ты идешь? Если нет, оставайся тут, пусть с тобой другие возятся, а мне некогда… – Иду, – сказал я. Глава 3 Коридор был не такой уж длинный – похоже, в первый раз я неверно оценил его протяженность. Что и неудивительно при сотрясении мозга. На выходе из коридора маялся, покачиваясь с пятки на носок, охранник. |
