|
Сидеть ему, наверное, не полагалось, да и не на чем было. Вадим Вадимович показал ему какую-то бумажку и, указав на меня, небрежно бросил: «Это со мной». И «это» послушно пошло с ним, поскольку ничего лучшего не придумало. Больше Вадим Вадимович ничего не предъявлял, хотя мы еще трижды миновали посты охраны. Его знали в лицо и кивали ему, как доброму знакомому. Последний охранник только покосился неодобрительно, когда сразу за его постом мы нырнули в какой-то узкий боковой ход, но ничего не сказал. – Так короче, – объяснил Вадим Вадимович, хотя я не спрашивал. Я шел за ним и понимал, что мой план побега не принадлежал к категории безумных, совсем нет. Он попросту был из породы глупых. Безумие иной раз бывает высокое, а глупость – всегда глупость, и нет в ней никакой высоты, есть только стыд, да и то если жив остался. Далеко ли я ушел бы, вырвавшись из изолятора? До первого поста? Едва освещенный ход петлял и ощутимо вел вниз. Один раз мой слух уловил низкий гул, а ступни ощутили легкую вибрацию бетонного пола, как будто поблизости работал некий мощный механизм, вроде высоковольтного генератора. Мне даже показалось, что в воздухе запахло озоном. Другой раз прямо над головой с воем и грохотом пронеслось что-то длинное – если не поезд метро, то я уж не знаю что. Между прочим, туннели метро должны иметь аварийные лазы, и если один лабиринт где-нибудь соединяется с другим, то… Вернуть этому толстомордому Вадиму Вадимовичу удар по затылку – не оставаться же мне перед ним в долгу – и деру! Авось выберусь на перегон, авось не задавит поездом. Дело за малым: я не знаю, куда бежать, а местные знают, да вот беда – не скажут. По правде говоря, не только это соображение остановило мою руку. Не мог я ударить его сзади, тишком, не мог, и все тут! Глупо, правда? А он и не думал оглядываться на меня, будто нарочно подставляясь: «Ну же, бей! Вдарь крепче! Слабо?». Не терплю, когда меня провоцируют. Я сам себе голова, пусть и битая, и люблю решать за себя сам. Провоцируешь – гуляй. Ход вывел в широкий коридор. По правой его стене змеились толстые кабели, в левой то и дело попадались стальные двери, а то и целые ворота. Светя фарами, мимо нас проехал электрокар, доверху груженный какими-то коробками с иностранными наклейками. Склад тут, что ли? Перевалочная база для контрабандной переброски видеоаппаратуры и офисной техники? Ни фига не понятно. Но, кажется, не наркотики, и на том спасибо… Навстречу проехал еще один кар – с большим ящиком, наполненным металлической стружкой. Нет, это был не склад. А что? Уж не цех ли? Какой там цех! Больше похоже на подземный завод. – Сюда, – показал Вадим Вадимович. Лязгнул рычаг, стальная дверь натужно отворилась. За ней оказалась вторая, точно такая же. Загорелась красная лампочка – и погасла, чуть только лязгнуло за спиной. Ага, тамбур… Экранированное помещение. Знакомые штучки… За второй дверью оказался зал. Это и правда был цех, только не механический и не сборочный, а, скорее всего, цех регулировки чего-то радиоэлектронного. Человек тридцать разного возраста и пола, одетых в такие же белоснежные комбинезоны, каков был на мне, молча работали, то и дело поглядывая на экраны приборов. Никто не обратил на нас внимания. Я бегло огляделся, и соображалка заработала сама по себе, без приказа. Так… Это не поточное изготовление продукции – нет конвейера. |
