|
Ну, еще человек сто знают, а больше и не нужно. Скажешь, чересчур много? Представь себе, утечек информации до сих пор не было. Будут, подумал я. Потом вспомнил о первом и втором вариантах. – Что еще тебе непонятно? – Запуск, – ответил я. – Как можно его скрыть – не понимаю. И как мы за четыре часа доберемся до Байконура? До Плесецка – еще куда ни шло… Но тогда почему мне надо идти спать? – Не хочешь спать – просто поваляешься, – проворчал Стерляжий. – Скоро сам все увидишь. Да уж… Хотел бы я посмотреть, как космический корабль стартует из разверстого канализационного люка где-нибудь посреди Большой Якиманки… Бред! Чушь зловредная! За дурачка меня тут держат, что ли? Или просто заговаривают зубы, перед тем как привести в действие первый вариант? И то верно: зачем тащить тело к ближайшему канализационному коллектору, когда оно преспокойненько дойдет на своих двоих?.. – Можно подумать, что здешние подземные жители изобрели пресловутый космический лифт! – фыркнул я. Стерляжий остановился. Пожал плечами. Уставился на меня. – Космический лифт? – переспросил он. – Да он давно существует! Глава 4 Он стоял передо мной и ухмылялся. Чувствовалось, что ему не впервой учить сосунков уму-разуму, однако это занятие еще не успело ему надоесть. – В каком смысле существует? – спросил я. – В вещественном, – фыркнул он. – Я тебе не субъективный идеалист какой-нибудь. Запуски проводятся регулярно, хотя мы называем их просто подъемами. Та еще рутина. Да лифт – что! Поживешь с мое – еще не то увидишь, а может, и сам поучаствуешь в чем-то. Напомни: кто был первым человеком, высадившимся на Луну? – Э… Нейл Армстронг. – Верно. А четырнадцатым? – Понятия не имею. А сколько их всего было в американской программе? – Темнота. Двенадцать. Тринадцатым был Ваня Песков, он погиб на испытаниях в прошлом году, а четырнадцатым – я. Ну чего рот разинул, пошли. Остаток пути до изолятора мы протопали молча. Стерляжий явно спешил; мои же бедные сотрясенные мозги никак не могли выдавить из себя новый вопрос. Суп был в ноющей моей голове, суп из полуфабрикатов. Один раз короткий приступ головокружения мотнул меня к стене, но Стерляжий, кажется, не заметил. В изоляторе ничего не изменилось, разве что исчезла моя грязная спецовка. Я свалился на топчан и попытался уснуть. Сон не шел, вдобавок очень скоро появилась знакомая крепенькая девушка, катящая перед собой столик с обедом. Громилы-охранника на сей раз при ней не было. Возможно, он остался за дверью. – Меня будут кормить внутривенно? – сострил я, углядев рядом с тарелками очень немаленький шприц. – Внутримышечно. Ложитесь на живот и оголите ягодицу. – Правую или левую? – с ухмылкой поинтересовался я, ужом выползая из комбинезона. – Хоть среднюю, если она у вас есть. Не дергайтесь… Готово. – Что за дрянь вы в меня влили? – Не беспокойтесь, не керосин. Всего-навсего глюконат кальция и витаминный комплекс, больше вам ничего не нужно. Сегодня девушка была куда более разговорчива, чем обычно. |
